Свингующие пары
Шрифт:
Он вытирает об меня ноги, они вытира…говорила она, повторив это раз сто, не меньше.
А я гладил ей спину, поглядывал в окна, и все ждал, чтобы это поскорее кончилось.
Потому что я вдруг очень захотел к Алисе.
Но до того, как мне удалось успокоить Лиду, я узнал много интересного. Начиная от того, где же действительно родился Диего, и заканчивая нюансами его вечеринок. Узнав все, я подумал, что неустойчивый центр силы – центр тяжести, – нашей четверки плавно переходит ко мне. Но забыл о том, что женщина, которой
А Лиде и правда уже нечего было терять.
…как вкусно,сказала Алиса, и отложила пирог, почти нетронутый.
Лида же, распробовав, принялась подчищать тарелку. В отличие от Алисы, она ела как мужчина – не стесняясь, и много. Еще положить,спросил я. Угм,кивнула она. Алиса глянула презрительно и отщипнула еще кусочек с ноготь. Ешь, дорогая,сказал я. Она улыбнулась мне, и через силу что-то пожевала. Я налил всем еще виски. Если ты не хочешь, я съем твою порцию,сказала раскрасневшаяся Лида. Я вдруг понял, что она пытается успокоиться, жуя.
И, наверняка, располнеет.
Алиса улыбнулась покровительственно, и с облегчением опустошила свою тарелку в Лидину. Хрю-хрю,хрюкнул Диего. На себя посмотри, свин,сказала Лида, тарелку чуть не вылизываешь.
Я бы и рад поехать, да не смогу,сказал я. Правда,сказал я, смеясь и негодующе поднимая руки, но было уже поздно.
У него встреча с любовницей,ядовито сказала Алиса.
Он пойдет в клуб на пи-пи шоу,взвизгнул счастливо Диего.
Он пишет,сказала Лида.
Бинго,сказал я, поблагодарив одними глазами.
Какие у тебя красивые глаза,сказала вдруг Алиса. И добавила – как у бассета.
Твой кинжал для coup de grace всегда плохо заточен,сказал я с горечью и постарался запить ее виски.
Завтра, с утра,сказал Диего . Дадим этому, черт его побери, писателю, побыть наедине со своими бреднями,сказал он, и подмигнул женщинам. За тобой приедет машина, поедем с шампанским,сказал он Алисе. Пусть только не гонит, сказал я, вспомнив сумасшедшего шофера, которого Диего подобрал на какой-то автобусной станции. Тот мог машину в игольное ушко провести, но ехал так быстро, что меня давило притяжение, как в сверхзвуковом самолете. Диего, как и все самозванцы, выдавал себя в мелочах. Одной из них был водитель.
Шофер не дипломата, но гангстера.
Ну и проваливайте,сказал я ворчливо, авось еще пару строк рожу.
Мы вернемся через день,сказал Диего. Я предлагаю дамам морскую прогулку на корабле, с ночевкой в открытом море,сказал он галантно. Под флагом нашей великой державы,сказал он ,смеясь. Тебя проклянет команда,сказал я. Женщина на корабле всегда к беде,сказал я, вспоминая что-то такое, прочитанное в книгах, которые я так любил когда-то. Ах, милый,сказала Алиса.
Ты на корабле – бедствие похлеще любой женщины,сказала она.
Я прикрыл веки, соглашаясь. Писатель всегда чуть больше женщина. Больше даже, чем ему бы хотелось. У меня никогда не было причин сомневаться в своей мужественности. Так что я признавал женское начало без каких-либо оговорок, сомнений или смущения. Писатель всегда дешевая кокетка, и он всегда заигрывает. Этим он, в конце концов, надоедает всем. Тем, кто его любит, незнакомцам, мирозданию, наконец. В итоге, он всеми покинут.
А когда вокруг никого не остается, он заигрывает сам с собой.
Я сказал об этом, и понял, что Алиса осталась мной довольна. Она снова взглянула мне прямо в глаза, и они были спокойны и я видел в них дно. Это значило, что их поверхность не возмутилась. Алиса улыбнулась и погладила мою руку. У меня перехватило дыхание: мне стало горько от того, что она не принимала меня таким, каков я есть. Но я так любил ее, когда она принимала меня… Даже когда перестал любить.
Какая вы красивая пара, сказала Лида, и я не услышал в голосе ревности. Но все равно вздрогнул, и чуть убрал руку, что, конечно, не укрылось от Алисы, и глаза ее вновь потемнели, и вот я, по волшебству злого мага, уже на берегу северного моря. Грязная пена волн, частые валы, которыми склочная стихия колотит в берег, как истеричка – по столу, и ровный гул надвигающейся беды. Алиса презрительно скривила губы.
Она любит, когда я самоуничижаюсь,сказал я.
Я люблю, когда ты настоящий,сказала Алиса.
Она просто тебя любит,сказал Диего.
…на утро, проводив Алису, я побрел в город, и несколько часов бесцельно бродил по нему, пока с удивлением не понял, что просто сужаю кольца вокруг дома Диего и Лиды. Я разобрался в себе и вынужден был признать, что мне не хватает их. Всех троих. Так что я решил хотя бы побыть в доме, который хранил еще их присутствие – Алису завезли сюда перед поездкой, – и посидеть в комнатке наверху, глядя, как по серому из-за грязи и снега полю бродят вороны. Стражники Брейгеля, вот кого они напомнили мне на этом средневековом – из-за теней и света – поле.