Свинпет
Шрифт:
— Они приняли вас за горожан, — пояснил Петька. — Немудрено, первый взгляд часто бывает ошибочным, собаки сильно не задумываются над этим. Вас спасло, что вы без оружия и что они позвали меня. Можете не опасаться, вас не тронут, выходите из тачки, — предложил Бурих, собаки после этих слов молча растворились в кустах и траве, как будто дословно поняли его. Последним оторвался от руки Буриха пес с гладкой шерстью, прошел мимо автомобиля, как бы предупреждая людей, что он охраняет Петьку.
Раппопет неуверенно глянул на спутников. Растерянное недоверчивое лицо Катюхи с пунцовыми щеками, сжатые побелевшие тонкие пальцы, взгляд, полный сомнения. Опущенная голова Лугатика, лбом упертая в спинку водительского кресла, ссутулившийся удрученный вид. Лишь Малкин спокойным голосом выдохнул у самого затылка Раппопета, заставил обернуться, удивляя и отрезвляя. Малкин спросил:
— А разве у нас есть выбор? — И, слегка краснея, дополнил: — Бурих прав, не всегда имеется выбор. Иногда это печально, но не смертельно.
Раппопет поиграл скулами, не согласиться с Малкиным было глупо, мог бы и сам без подсказки сообразить, передернул раздраженно плечами, не любил подчиняться в компании, но, увы, Ванька сейчас переиграл, впрочем, не первый раз. Все предельно ясно. Он распахнул дверцу автомобиля, мячиком выпрыгнул наружу, а из других дверей — нескладная фигура Малкина, Катюхи и Лугатика. Назвали имена и пожали протянутую крепкую мозолистую ладонь Буриха. Тот невесело улыбнулся наручникам на запястьях Володьки:
— Э, да тебя уже хомутали, — хлопнул Лугатика по плечу. — Но не ты первый. Мне тоже довелось погулять в браслетах. Дело скверное, но поправимое. Здесь браслеты с секретом. Я не сразу допер. Однако нужда заставит, научишься щелкать. За два года можно многому научиться. Дай-ка посмотрю. А ты начинай учиться.
Лугатик протянул руки, не очень доверяя Буриху. Тот обхватил наручники пальцами, нащупал снизу выпуклость, нажал, быстро раскрыл и снял. У Володьки округлились глаза: все просто, а он столько парился. Лугатик раздраженно отбросил их в сторону. Помолчали, разглядывая друг друга. Ростом Бурих был под стать Малкину. Ниже неухоженной бороды до пояса штанов загорелое тело выпирало крутыми буграми брюшных мускулов. Упругое, сильное тело. Мало не покажется, если столкнешься с ним в рукопашной схватке. Но все это не давало повода Раппопету доверять Буриху. Пожалуй, из всех присутствующих к доверию склонен был только Малкин. Бурих также рассматривал их. Пока длились смотрины, стояла колючая тишина, даже стрекота кузнечиков в траве не было слышно. Наконец Бурих, на правах хозяина, нарушил молчание:
— Не советую сейчас возвращаться в город. Это бессмысленно. Вы не знаете города, порядков и местных жителей. Для всех вы открыты, как на ладони. Если вы еще гуляете на свободе — это не значит, что вы хитрее всех. Вашей хитрости хватит до первого угла. Горожане знают, чего ждать от вас, а вот вы не знаете, чего ждать от них. Это может стать смертельно для вас. Когда вы постигнете главное, вы скажете спасибо за мой совет. Даже не представляете сейчас, что таит в себе этот город.
— Нам нельзя не возвращаться, — помрачнел Раппопет, совет Буриха нарушал все планы приятелей, послушаться Петькиного совета значило для Андрюхи с первого же момента уступить Буриху, этого Раппопету делать не хотелось. — Нашу подружку схватили белохалатники, увезли в какое-то разукрашенное здание. Мы должны вырвать ее оттуда!
— Это сумасшедший дом, — сказал Бурих. — Но там ее, возможно, уже нет. Так со всеми происходит, кто впервые попадает в этот город. Я прошел через это. И вам этого не миновать, если сломя голову попрете в дурь. Здесь работает целая система.
Все изумленно раскрыли рты. В этом сумасшедшем городе еще и сумасшедший дом имеется. Ну и дела.
— Что за маразм, — возмутился Раппопет. — Какой сумасшедший дом? Что значит «там ее нет»?
Лугатик застыл, как изваяние. У него в голове не укладывалось: Карюха и сумасшедший дом.
— И что дальше? — удрученно поперхнулся, машинально потирая запястья, на которых недавно были наручники.
— Не знаю, — мотнул шевелюрой Бурих. Одежда свободного покроя из грубой ткани раздавала его в ширину. — Для каждого программа приручения своя. Некоторые быстро ломаются, иные, как я, все отметают и прут напролом. Но конец всегда приходит ко всем. Мне пока везет, но шабаш все равно рано или поздно наступит. — Взгляд серых глаз Буриха помутнел, и печальная усмешка зарылась глубоко в измятую бороду.
— Тогда нечего терять время, надо ехать немедленно, — на одном дыхании выпалила Катюха, раздвинула высокую траву перед собой, заглядывая в глаза парням. Собственное предложение возбудило ее, а друзья зашевелились, готовые последовать призыву.
Однако Бурих остановил ее, чуть приподняв ладони.
— Вам не терпится тоже угодить в сумасшедший дом? — спросил он. — Нет, без меня вам теперь не обойтись. Но сейчас нельзя устраивать поиски. У меня плохое предчувствие. Горожане к чему-то готовятся. Для вас это может быть крайне опасным, впрочем, для нас еще опаснее. Вы наивно витаете в облаках, опуститесь на землю, все совсем не так, как вы себе представляете. Вы не у себя дома, здесь нет тех законов, по которым вы жили прежде. И я сомневаюсь, что вам понравится то, что придется тут увидеть. Следует быть гораздо осторожнее. Прислушайтесь к моему совету, все-таки я старожил, — он с сарказмом усмехнулся. — Принюхайтесь, ветер приносит из города мерзкие запахи. — Бурих повел носом, и все разом, как по команде, потянули воздух
Раппопет недовольно насупился, сунул руки в карманы брюк. Черт бы его побрал, этого Буриха, сам как Маугли — и их нюхать заставляет.
— Собаками разит, — растерянно заметил Лугатик, — но это не из города, это все здесь. Запашок устойчивый.
— Собачий запах приятен, — проговорил Петька, — однако его перебивает волчья вонь. Так пахнут горожане, когда готовятся к убийству. Разве вы не чуете запаха волчьей крови?
Раппопет пожал плечами, вынул из карманов руки, закинул их за спину, покривился, может, нюх у Буриха, как у собаки, и он улавливает еще какие-то запахи, но выводы и предупреждения, которые Петька делал по запахам, были, по крайней мере, смешны для Андрюхи, если не сказать резче. Бурих явно держит их за безумцев. Откуда им знать, как пахнет волчья кровь? Да и вообще, какая разница между собачьим и волчьим запахами? Для людей — никакой. Раппопет хмыкнул и отвернулся. Взгляд заскользил по поверхности реки. Собачьих морд в воде не было. Волна темной рябью покрывала поверхность, храня какое-то жуткое смутное таинство и отдавая пугающей глубиной. Любитель поплавать в реке, понырять, порыбачить, Раппопет сейчас совсем не хотел оказаться в этой воде и, как ни странно, несмотря на голод, не желал поудить здесь рыбу. Казалось, над всем вокруг висел едкий звериный дух. Трава на берегу у воды была изрядно собаками вытоптана, поляна рассекалась множеством лучей-троп, по которым животные спускались к реке и уходили в лес. На другом берегу реки торчали какие-то непонятные постройки. Раппопет отвел глаза от противоположного берега и всмотрелся в темный лесной массив за поляной, но что можно было отсюда рассмотреть, кроме сомкнувшихся в плотную стену деревьев! Веселого мало, точнее, веселого Раппопет совсем не наблюдал.
— Еще раз рекомендую прислушаться к моим словам, — повысил голос, почти потребовал Бурих, уловив насмешку Раппопета. — Не испытывайте судьбу. Вы и так не в лучшем положении. Завтра, если ночь пройдет спокойно, поищем вашу подружку вместе. Ну а если неспокойно — будет видно. А теперь оставайтесь с нами.
Неосознанно Малкин испытывал доверие к Буриху, непонятные опасения Петьки взволновали его. Ноздри Малкина задрожали, он еще раз незаметно для остальных глубоко вобрал в легкие воздух. Почудилось, что уловил, кроме собачьего, и другой дух. Было ли это на самом деле, либо просто-напросто самовнушением, определить невозможно, но Малкин пристально осмотрелся вокруг. Вечер набирал силу, дома горожан на окраине начинали терять четкие очертания, ночь была уже не за горами, над горизонтом скапливалась непонятная мрачная муть, за которую, как за занавес, медленно уходило солнце, бледнея и теряя яркость при приближении к линии окоема. Мягкая поступь ночи слышалась из-за спинного хребта вечера. В конце концов, подумал Малкин, если Карюхи уже нет в сумасшедшем доме, как предположил Бурих, и неизвестно, где ее искать, то зачем ломать копья и рваться в неизвестность? Все равно на ночь придется где-то остановиться и тесниться в машине, так почему б не покемарить тут, в гостях у Буриха? Но спутники не склонны были так сразу с ним соглашаться. Предложение Петьки внесло разброд. Боролись два чувства. Внутреннее согласие между приятелями расклеилось. Бурих чутко уловил эти настроения, довольно убедительно произнес еще несколько нужных фраз, плотнее забил клинья между приятелями. Малкин поддержал Буриха. В общем, в итоге предложение Буриха, хоть со скрипом, было принято.
Машину спрятали на опушке в густом кустарнике, сверху прикрыли ветками. За Петькой по тропе вошли в плотную стену ельника, над тропой ветки были вырезаны, сделано подобие зеленого тоннеля. Белым днем здесь царил полумрак, а в преддверии ночи темнота сгустилась, клубясь прохладой, приходилось напрягать зрение, чтобы не сойти с тропы и не наткнуться на торчащие ветки. Тоннель тянулся, как кишка, под ногами мягко шуршала опавшая многолетняя хвоя, проминаясь под подошвами обуви. Шли молча. Впереди Бурих, за ним Малкин и остальные гуськом. Псов в тоннеле не видно. Метров через сорок тропа вывела на большую вырубку, темнота тоннеля осталась позади, глазам вновь открылся свет вечернего неба, очерченного высокими макушками деревьев по краям вырубки. Посередине искусственной поляны корячились несколько бревенчатых строений, похожих на видавшие виды хозяйственные постройки, однако не перевернутые, как дома в городе, а как положено, скособоченными крышами вверх. Крохотные отверстия-оконца в стенах, как будто отдушины. Строения высились в два ряда, подойти к ним с любой стороны от леса можно было только по открытому пространству вырубки. Так обычно строят, чтобы обезопасить себя от нападений из леса. Вырубка пестрила остатками сухих старых пней. Часть из них пялилась в глаза потускневшими гладкими срезами из-под пилы, другая часть горбатилась кривыми рублеными расщепами из-под топора. Трава между пнями вытоптана. Бросились в глаза черные круги от выгоревших костров и кучи заготовленного валежника и дров. Определенно место было обжитым. У выхода из тоннеля сидели два огромных сторожевых пса с обвислыми рваными ушами, стреляя глазами по вырубке. Встречая гостей, хмуро поднялись на ноги. Один из псов мрачно раскрыл большущую пасть, то ли зевнул, то ли показал клыки для острастки. Второй втянул в пасть высунутый длинный язык и выгнул спину.