Свирепая клятва
Шрифт:
— Я ничего такого не имел в виду, просто хотел помочь. — Джек поднимает руки и медленно отступает назад, правильно истолковав убийственный блеск в глазах Лео.
— В следующий раз, когда захочешь быть полезным, сунь палец в розетку.
Джек бросает тяжелый взгляд через плечо и исчезает внутри яхты, оставляя нас с Лео один на один. Он вибрирует от злости, но к черту его, я тоже зла.
— Это было совершенно неуместно. Я в состоянии позаботиться о себе сама. И более того, — я стою на своем, голова наклонена, плечи расправлены, —
И тут я замечаю, что он одет в облегающие шорты для плавания… и только. Материал тянется по его мускулистым бедрам, подчеркивая каждую выпуклость и пульсацию его мощных ног. Но именно от его верхней части тела у меня пересохло во рту.
Его широкие загорелые плечи и рельефные бицепсы, а также россыпь шрамов и татуировок. Их очень много. Гораздо больше, чем было у него до принятия присяги. По шее ползет татуировка с изображением грозного черного орла, сжимающего кроваво-красную розу, а над правым плечом — рычащий волк с пронзительными голубыми глазами, выходящий из поля темных теней, символизирующий его верность и свирепость.
А над его сердцем — татуировка, от которой у меня пересохло во рту. Нежная бабочка, крылья которой украшены яркими оттенками синего и фиолетового, грациозно порхает. Ее присутствие — это тайный язык, выгравированный на его коже.
Я тяжело сглатываю. Неужели я и есть та самая бабочка, нарисованная на его коже? Не может быть, ведь так? Нет, конечно же, нет. Я хороню эту мысль, запирая ее в глубинах своей души.
— Пока ты носишь мое кольцо, — он стучит себя по груди, — ты под моей защитой. Я не буду сидеть сложа руки, пока этот мудак лапает тебя.
Мы встретились взглядами, между нами возникло напряжение.
— Почему? Ты беспокоишься, что мне это понравилось? Что я жажду от него большего? — Нет. Джек меня пугал, но после прошлой ночи Лео нужно напомнить, что он не может надеть мне кольцо на палец и вести себя как грубиян.
Его рука тянется и накрывает мою челюсть, его большой палец трется о мою нижнюю губу. Я прикушу его, если он приблизится к моему рту.
— Алена, не провоцируй меня, — рычит он.
Хоть я и пообещала себе, что перестану провоцировать Лео, но ничего не могу с собой поделать. Я хочу увидеть, что произойдет, когда его безупречный фасад рухнет.
— Он сексуален, ты не находишь? В этих маленьких белых шортах, с загорелыми мускулистыми ногами и…
Без предупреждения рука Лео оказывается на моей талии, притягивая меня к себе, когда он опускается в шезлонг. Не успеваю я опомниться, как оказываюсь лицом вниз, перекинутая через его колено. Одним грубым движением он срывает с меня трусики бикини, стягивая их вокруг моих коленей.
— Я предупреждал тебя, Аля. Я говорил тебе не провоцировать меня.
О, черт возьми, нет. Я дергаюсь и сопротивляюсь, но он слишком силен. Упершись одной рукой мне в спину, он прижимает
Жар пронзает меня с такой силой и скоростью, что мне приходится прикусить нижнюю губу, чтобы не выпустить стон. Все-таки это нелепо. Он не может позволить себе обращаться со мной как с ребенком.
— Лео, — кричу я. — Если ты еще раз так сделаешь, я убью…
Еще один шлепок, уже по другой половине. Жжет, но я невольно вздрагиваю.
— Нас могут увидеть, — возражаю я, но он обрушивает на меня еще один шлепок, от которого я напрягаюсь и корчусь на его коленях. И тут я чувствую, как тяжесть его толстого члена вдавливается мне в живот.
Как и у меня, его дыхание становится горячим и быстрым. Вместо гнева в его голосе звучит придушенная похоть.
— Ты заслужила это, Алена. Ты заслужила наказание за то, что ты делаешь со мной. За то, что ты заставляешь меня чувствовать.
Эти слова должны были бы вызвать убийственную ярость в моей крови, но я уже прошла этот рубеж, нагнулась и обнажилась, моя кожа пылает — все, что я чувствую, это глубокое возбуждение. Как будто я могу взорваться на его руках, если он надавит еще ниже.
На этот раз слова, сорвавшиеся с моих губ, — отчаянная мольба.
— Пожалуйста.
Он наносит еще один шлепок, на этот раз ближе к вершине моих бедер, ближе к тому месту, где мне нужна разрядка.
— Это то, что тебе нужно от меня? — рычит он.
Еще один шлепок посылает удар удовольствия по моему клитору. Мои конечности напрягаются от предвкушения. По телу разливается восхитительная боль.
— Еще, — умоляю я. Моя грудь вывалилась из бикини и теперь трется о волосы на голых ногах Лео — ощущение настолько подавляющее, что лишает меня рассудка.
Одна рука опускается между ног, отбивая идеальный ритм по клитору, а другая наносит очередной удар.
— Думаю, это то, что тебе действительно нужно, не так ли, бабочка? Одна рука доставляет удовольствие, другая… — Шлепок. — Боль. — Он усаживает меня к себе на колени так, что моя голова оказывается ниже земли, и ему открывается прекрасный вид на мою пульсирующую киску. — Я собираюсь дать этой киске облегчение, в котором она нуждается, но сначала, — я издаю придушенный стон и извиваюсь на его коленях, — скажи мне, кому она принадлежит.
Он серьезно? Забудьте об этом.
— Она принадлежит мне, — отвечаю я.
Шлепок. Он упирается рукой мне в спину, нанося очередной сильный шлепок по моему набухшему клитору, и я борюсь за то, чтобы удержаться на ногах. Его два пальца проникают в мой вход, и звук моей влаги заполняет пространство между нами. Он продолжает теребить и дразнить меня — его прикосновения вызывают цунами желания, которое грозит поглотить меня целиком. Когда он резко убирает пальцы, оставляя ощущение пустоты, я хнычу.