Свирепый чёрт Лялечка

Черепнин Владимир Иванович

Оставив почтаря наедине со своими переживаниями, я занялся письмом.

«О Великий и Могучий Аллах Иисусович, Товарищ Ваше Святейшество… (далее на полстраницы следовали титулы и регалии Пахана).

Я неоднократно сообщал о периодических исчезновениях герцога и герцогини Сесуохских. Мне пока еще не удалось выяснить куда они пропадают и чем там занимаются. Но на сей раз произошло нечто экстраординарное. Таинственное появление. Около десяти человек, точнее установить количество не удалось из-за неожиданности и стремительности произошедшего, все из числа придворных сановников или уважаемых горожан, доселе считавшихся длительное время без вести пропавшими, неожиданно появились в одном из залов, вооруженные до зубов,

и молча проследовали через дворец, после чего скрылись в неизвестном направлении. Глаза их переполнял неописуемый ужас, а штаны — физиологическое проявление этого ужаса. Спустя непродолжительный период времени появился и герцог Иещеуб, до этого в очередной раз вместе с Дболряпью исчезнувшие из моего бдительного поля зрения. Но если раньше он и герцогиня представали всеобщему взору с таким видом, будто никуда и не пропадали, то в этот раз Иещеуб возник совершенно в неожиданном обличии. Далеко не сразу удалось установить, что перед нами герцог. Плотно сидящий на голове горшок, полностью скрывающий физиономию, странного вида черный плащ с золотым подбоем не позволяли идентифицировать личность по внешнему виду. А содержимое горшка, забившее рот, так же не давало возможности распознать человека по голосу (доносилось лишь невнятное мычание). Только благодаря неимоверным двухчасовым усилиям всех присутствующих придворных удалось освободить августейшую особу от столь странного головного убора (путем установки горшка на пол, вливания в него масла и последующего постепенного выворачивания герцога из емкости).

Убедившись, что передо мной не кто иной как мирской правитель герцогства, я тут же предложил ему исповедаться, дабы получить ответы на множественные вопросы и своевременно проинформировать моего фюрера. Однако получил решительный и категоричный отказ. Иещеуб заявил, что имеет сведения особой, мировой важности, и его исповедь предназначается только для Вашего Святейшества. После чего в течение часа излагал содержимое потаенных уголков своей заблудшей души на бумаге (рукопись исповеди герцога Иещеуба Сесуохского прилагается).

Спешу так же сообщить, что за все это время, начиная с загадочного появления странной процессии и до момента отправки данного послания, герцогиня Дболряпь Сесуохская так и не обнаружила своего присутствия. А на мой прямой вопрос о местонахождении супруги герцог не смог дать вразумительного ответа. Смею надеяться, что в своей исповеди он более откровенен. В противном случае я буду вынужден ходатайствовать перед моим Генеральным Секретарем моей любимой партии об отлучении герцога от церкви и предании его анафеме. И если это произойдет, прошу не назначать нового правителя, а оставить герцогство под юрисдикцией супруги репрессированного, герцогини Дболряпи, ибо она, хоть и является дьявольским созданием по определению, но существо чистое и непорочное. И под моей строгой опекой будет достойно управлять вверенной ей вотчиной.

Первый секретарь геркома партии епископ Ридоп Сесуохский.»

Исповедь герцога действительно прилагалась. Я развернул следующий лист и углубился в чтение.

«Генеральному Секретарю ЦК

Председателю Президиума Политбюро

Герцога Иещеуба Сесуохского

исповедь

О, Великий Пахан Всея Земли в Натуре, фюрер всех времен и народов, высокочтимый Аллах Иисусович!

Я, Герцог Иещеуб Сесуохский, падаю ниц и каюсь: я ни в чем не виноват, кто бы что ни говорил. Все ложь и гнусная клевета. Грешен лишь в одном, погнался за модными нововведениями и, прослышав про тенденцию экстравагантных головных уборов, не смог устоять перед соблазном и водрузил себе на голову оригинальную шляпу, чем шокировал подданных и духовного наставника своего епископа Ридопа. Все же остальное — ни на чем не обоснованные домыслы злопыхателей.

До меня дошел слух, что злодей-Андрей, истребитель кардиналов, как только предстанет перед неотвратимым судом Вашего Святейшества вознамерился под пытками показать, что моя супруга и я являемся Верховными Магистрами сатанинской секты. Не верьте ни единому слову! Не может говорить правду человек, который общается с Чёртями, хоть и очень красивыми, ведьмами и, страшно подумать, с ложными аббатами. И который при помощи своих подручных выворачивает наизнанку кардиналов.

Так же, мне стало известно, что канувшие в неизвестность несколько лет назад мои бывшие подданные тоже вознамерились обвинить меня в сатанизме, когда попадут в руки гестаповской инквизиции. Это может свидетельствовать только об одном: они в тайном сговоре с вышеупомянутой бандой беспредельщиков и желают опорочить мое доброе имя.

Что же касается моей супруги, герцогини Дболряпи, то спешу заверить, что ничего таинственного в ее исчезновении нет, как это показалось епископу Ридопу. Она спешно отправилась к кому-то из внезапно заболевших родственников на неопределенный срок.

За сим спешу откланяться.

Верный и ревностный приверженец истинной веры, а уж ни как не сатанист и, тем более, не Магистр секты, герцог Иещеуб Сесуохский».

Этот кретин сам на себя настучал. Если Пахан не окончательный идиот, то должен непременно догадаться, в чем дело. А он явно не идиот. Шизофреник, параноик, да. Но не идиот. Не смог бы безмозглый тупица несколько столетий управлять миром.

Насколько я понял, Его Святейшество привык находиться в курсе всех событий, происходивших в мире. Мало того, он сам управлял этими событиями. И известие о том, что почти под носом действует секта сатанистов, должно выбить его из привычного ритма. Да и упоминание о нашей компании в послании Иещеуба наведет Пахана на мысль, что мы находимся на территории герцогства, как минимум в трех днях пути от Злыгадбурга. Это еще один аргумент в пользу того, чтобы Пахан получил адресованную ему корреспонденцию. Поэтому я аккуратно сложил письмо и вновь опечатал его двухрублевой монетой.

Тайный ход

Я протянул пакет пингвину. Тот не верил своим глазам.

— Бери, бери. — Подбодрил я почтаря.

Наконец Шустрик сообразил, что еще не все потеряно, и раз ему вернули письмо, то, возможно, вернут и свободу. Он выхватил из моих рук послание, и оно вновь исчезло где-то под крылом. Затем пингвин уставился на меня выжидательно-просящим взглядом, периодически скашивая глаза на свою лапу, обхваченную веревкой. Намекал, что теперь не мешало бы его развязать.

— С этим погоди. Освободим тебя попозже, если заслужишь. Сначала ответь на некоторые вопросы.

— И не забывай про страшнючих пингвинячьих Чёртей, — напомнила Лялечка, которая, увидев, что я закончил чтение корреспонденции и приступил к допросу, поспешила присоединиться. — Зовут-то тебя как?

— Шустрик.

— Ну, рассказывай, Шустрик, как ты попадаешь в Паханат.

— Я попадаю в Паханат…, - медленно протянул пингвин, явно не желая открывать свою тайну, но в этот момент Лялечка продемонстрировала ему свои руки с растопыренными, полусогнутыми пальцами, изображая зверские лапы, и тихонько зарычала, кивнув на кусты. Этого было достаточно, чтобы подстегнуть почтаря к откровенности, — …очень просто. Ныряю в озеро. Вон под тем берегом — тайный вход в грот. А из него подземный ход, ведущий в самое сердце Паханата.

— Он охраняется?

— Зачем? Кроме пингвинов и Пахана о нем никто не знает.

— И по нему можно добраться сразу до Пахана?

— Генсек не любит, когда задерживается почта. Так что сразу.

— На какой глубине вход?

— Ерунда, — Шустрик осмотрелся вокруг, — если его, — указал на Тусопиха, — поставить ему на плечи, — жест в сторону медведя, — а их обоих — ей на спину, — пришел черед Звездюлины, — вот столько будет.

— Я хрен выдержу! — Возмутилась корова. — И лапы у него, небось когтистые. А, вдруг хозяин сверзнется с такой высоты? Расшибется на фиг!