Свиток Хевреха
Шрифт:
— А если это вдобавок? — Астра извлекла из кошелька кольцо Керлока и протянула ему.
— Это… — торговец посмотрел на маленький мутно-голубоватый топаз, оправленный в серебро. Блеклая инталия где-то в глубине камня сплеталась в руну или тройственный символ Го, но разобрать столь тонкие знаки без хорошей линзы было нельзя. — Триста за два, — решил он. — Если устроит.
Астра с Голафом обошли еще несколько лавок вблизи. Ходили к кварталу Нейзы, поднимались даже до храма Рены Милостивой, но необходимого кристалла дешевле, чем за пятьсот сальдов им никто не предложил. Устав от поисков, становившихся бессмысленными, Голаф предложил отправиться к старой цитадели и осмотреть, наконец, место засады. Астра согласилась, надеясь, что после удачной охоты на пирата у нее все же появиться некоторые деньги еще. В противном случае ей придется просить помощи у магистра Варольда, который обошелся с ней, увы, так нехорошо.
Глава пятая. Визит к магистру Варольду
— Астра Пэй к господину Ва-роль-ду, — вкрадчиво и с насмешкой произнесла она. — Извольте, быстренько доложить, любезный Фирит, пока здесь что-нибудь не испортило мне настроение.
— Мэги Астра Пэй? — переспросил гном то ли в шутку, то ли из предосторожности, дорожа своей клочковатой огненной бородой.
— Истинно так, — она повернулась к анфиладе с рядом статуй, холодно стоявших в нишах. У дальней двери, откуда вышел прошлый раз Давпер, столпились посетители салона. Жрецов Архора и служительниц богини грез она узнала по длинным серебристым одеждам, пыталась расслышать их речи, но Фирит появился удивительно быстро и пригласил:
— Прошу, госпожа, — магистр ждет!
Он, скрипя остроносыми сапожками, провел мэги мимо либийцев-стражей в зал с полированным до блеска, таким предательским полом и остановился у колонны, косо и хитро поглядывая на гостью.
— Хочешь позабавиться, коротыш? Не выйдет, — дернув его легонько за бороду, Астра обошла круг блестящего камня по краю и, величественно ступив на мягкий ковер, прошествовала в зал приемов.
Увидев мэги, Варольд Кроун встал из-за стола, удивительно проворно для старика и своего положения.
— Рад видеть, госпожа Пэй, — он взял ее руку и, наклонившись, поднес к сухоньким губам. — Очень рад! И примите мои извинения. За первую не очень приятную вам встречу. Мне стыдно, признаться…
— Принимаю, магистр. Хотя не стоит так расшаркиваться передо мной, — она улыбнулась без насмешки, вздохнув, убрала волосы назад. — Я тоже очень рада… что вы сегодня один — без этого тошного Канахора. Вы связывались с госпожой Изольдой?
— Да. Вернее, она сама связалась со мной в тот же день, — не отпуская руки мэги, он подвел ее к мягким кожаным креслам в углу. — Вечером я смотрел в хрустальное зеркало Рены и увидел ее. Все такую же молодую, красивую и, наверное, счастливую. Изольда… Беспокоилась за вас. Позвольте, я перейду на «ты»? Думаю, мы можем стать друзьями без всяких условностей, которые надоели, честное слово. С утра надоели, — Астра кивнула, удивляясь его какой-то восторженной, почти детской болтливости, и он продолжил: — А сегодня ушла еще одна моя помощница. Не знаю даже почему. Просто сказала, что ей нечего больше делать здесь.
— Наверное, она — та, белокурая мэги, с которой я столкнулась у входа, — Астра присела, поглаживая шелковистый подлокотник и разглядывая гадальные пластины, разбросанные без порядка на столе.
— Да, мэги Верда. Не представляю, что наговорил ей Канахор, но между нами стало что-то не так. Что-то будто поломалось. Знаешь, как бывает — открываешься теплу эфира, и вдруг тебя обжигает холод Маро. Но пусть уходит — не хочу я об этом, — он замолчал, смяв в руке край балахона.
— Как там Изольда? — спросила Астра, опуская голову на мягкую кожу. — Прошло несколько дней, а кажется, я не виделась с ней очень давно. Будто в другой жизни.
— Изольда… Я налью нам немного легкого аютанского. И орехи в меду будут очень кстати, — он взял узкогорлый кувшин и чашечки с красно-синим орнаментом, осторожно наполняя их темной пряной жидкостью. — Она все так же молода и безумно красива. Она всегда следила за собой. Любила себя. Астра, ведь я всего на двенадцать лет старше ее, а успел превратиться в старика. Конечно, в этом она не виновата. Она рассказывала тебе нашу историю?
— Изольда упоминала вас. Часто. Говорила, что вы — ее друг и поклонник чуть-чуть, — мэги пригубила напиток, ощущая сладкое тепло на языке.
— Чуть-чуть… — он с горечью улыбнулся. — Когда-то я любил ее больше жизни. Канахор своим появлением напомнил мне часть тех событий, и теперь я потерял покой… чуть-чуть. Я встретился с ней сразу после Голорской войны. Семьдесят шесть лет назад. Была победа и столько радости — мы плясали на руинах Зарды, которые еще дымились от ударов баллист и мощи сокрушающих заклятий. Остатки войска болотников бежали после дерзкой атаки наших союзников. Скоро все кончилось, появился король олмийцев со свитой, рыцари Луча и члены магистрата. И я увидел ее верхом на серебристо-сером жеребце, с летящим позади шлейфом волос, похожих на дикий рассвет. Увидел, и эта безумная долгая война, эта сладкая победа стали для меня совсем тихой, остывающей нотой — другая музыка разом наполнила сердце.
Астра нетерпеливо шевельнулась в кресле, украдкой поглядывая в зеркало, оправленное ярким лазуритом и нитями бронзы. Образ Изольды во славе, величии несущейся на коне перед высокородными олмийцами и героями той легендарной войны, отчего-то взволновал ее, словно звук трубы Крона, который она слышала в храме Лузины и всегда замирала, чувствуя при этом, как озноб крадется по спине, а в груди становится беспокойно и тесно. Мэги подумала, что когда-нибудь, может через сто лет, какой-нибудь магистр или стареющий король будет говорить и о ней так.
— Все мы: великий Паддий, Римли, Анексард Нех и, конечно, я, многие другие, приняли приглашение олмийцев и отправились в столицу на празднества, — продолжил Варольд, охватив пальцами чашку с вином. — Отправился, потому что там была Она. Целый год мы гостили в Лузине — самый счастливый и несчастный год моей жизни потому, что я каждый день видел ее, проводил с ней вечера, даже ночи, и сходил с ума, когда видел ее с Анексардом, принцем Луацином или красавцем Паддием. Не знаю, что было между нами… между нами всеми, но так долго продолжаться не могло. Ее красота и свобода, ее необъяснимое волшебство становились вином и ядом, который убивал не только меня. Нечто похожее чувствовал наш славный паладин Нех, а Римли однажды сказал, что она сама должна рассудить с кем ей остаться. Он пошел к ней с этим больным, наверное, глупым вопросом, а на следующее утро сказал, что мэги Изольда выберет того, кто добудет для нее Черную Корону Иссеи. В тот же день я, даже не попрощавшись, отбыл в Либию, совсем не представляя, что ждет меня в мертвой теперь, дикой стране.
— Корону Иссеи? — удивилась Астра, отставляя пустую чашечку. — Изольда ведь могла и пошутить. Она любит шутить, особенно над мужчинами.
— Уж это я знаю, — Варольд поднял кувшин, встряхнув его, разлил остаток напитка. — Только это не было ее шуткой. Прибыв в маленький порт на либийском побережье, я отправился вместе с караваном торговцев в Намфрет и оттуда шел много дней с несколькими паломниками к главному храму Иссеи. Я пришел, упал к ногам жрецов, поцеловал алтарь богини и скоро стал неофитом, яростно прославляя Дающую Жизнь, оставаясь без пищи и воды в долгих бдениях с молитвами на губах, искренними почти до боли, но только затаенная часть моей души знала, что мне действительно нужно. Черной короны не было в храме, и я это знал с самого начала, только это святилище было единственным местом во всем мире, где можно было разузнать о ее местонахождении и хоть как-то проследить последний, путаный путь короны. Я пробыл там почти два года и в своих утомительных поисках почти не приблизился к цели, собрав лишь нескольких древних свидетельств, переписав их тщательно на куски пергамента. Уже тогда я начал понимать, что Изольда, скорее всего, потеряна для меня навсегда — какая разумная женщина, находясь в столь блестящем и заботливом окружении, станет ждать годы?