Свобода
Шрифт:
Он задумчиво замолкает, погружаясь в свои мысли. А я наоборот словно прихожу в себя. Мне становится страшно. Зачем он рассказал мне все это?
– Кейн? – тихо зову его, и когда он поворачивает ко мне голову, выныривая из своих мыслей, спрашиваю. – Причем здесь я?
Он вздыхает и трет переносицу.
– Чтобы спасти тебе жизнь, была применена новая версия сыворотки регенерации. В итоге, ты жива. Но каким образом она повлияла на организм, надо спрашивать у специалистов. Завтра утром у тебя встреча с руководителями оппозиции. Думаю, доктор Мартин все тебе объяснит.
– Хорошо. – тяжело сглатываю, он меня не успокоил. И больше я не настаиваю на разговорах. Мне бы это переварить.
Наступает молчание. Около часа просто сидим, погрузившись каждый в свои мысли. Дышу свежим воздухом и подставляю лицо ветру, который весело треплет мне волосы. Когда солнце начинает клониться к горизонту, Кейн поднимается и говорит, что пора возвращаться. Тем же маршрутом идем в жилой блок. Возле двери в мою новую комнату прощаемся, и Кейн обещает зайти за мной утром, чтобы проводить на встречу. Оставшись одна, не выключаю свет, воспоминания о тьме еще слишком свежи. Мысли, роящиеся в голове, словно дикие пчелы, постепенно клонят меня в сон. И я проваливаюсь в беспокойные сновидения, полные Жнецов, больничных палат и экспериментов над людьми.
4. Что вообще происходит?
Просыпаюсь рано, так толком и не отдохнув. Всю ночь меня мучили кошмары. Чтобы хоть немного прийти в себя отправляюсь в душ. Он чем-то похож на тот, что был в Полигоне, только здесь есть перегородки. Смываю с себя недосып, усталость и пережитое за последнее время. Возвращаюсь обратно в комнату, чтобы дождаться предстоящей встречи. Пока жду Кейна, едва снова не засыпаю, но тут же подскакиваю от стука в дверь и чуть ли не бегом отправляюсь открывать. Кейн, кажется, слегка удивлен такой прыти.
– Привет! – здоровается он. – Ты что, ждала меня?
– Привет! Ага, хочу поскорее узнать все подробности. – заявляю я.
– Узнаешь. После завтрака. Идем?
Чувствую легкое разочарование от того, что встреча состоится не сразу, но чувство голода в данный момент побеждает.
– Идем. – соглашаюсь, закрывая за собой дверь.
Кейн ведет меня знакомой дорогой в столовую.
– Как давно ты в оппозиции? – молчать нет больше сил, поэтому я спрашиваю, чтобы узнать хоть что-то о нем.
Вчера он сказал, что его назначили моим куратором, а это значит, что какое-то время мы проведем вместе. Надо познакомиться поближе.
– Чуть больше года. – отвечает Кейн, бросив на меня взгляд. – А почему ты спрашиваешь?
– Просто любопытно. И ты все это время провел здесь?
– Нет, первые полгода я был в Пирамиде, затем объехал несколько провинций, и только после обосновался здесь.
– Тебе нравится то, что вам приходится делать? – спрашиваю осторожно.
– Да, – без раздумий отвечает он. – Мы боремся, как бы это ни звучало, за светлое будущее. Когда вступишь в наши ряды, поймешь.
– С чего ты взял, что я вступлю? Мне не нравится убивать людей.
– Так мы и не убиваем! – он выглядит удивленно.
Тем временем мы доходим до столовой и встаем в очередь к раздаче. Разговор так увлекает меня, что я не замечаю никого вокруг. Даже если на меня сейчас смотрят все люди, собравшиеся здесь, я не обращаю на них внимания.
– А как же все те Жнецы на площади в центре Спирали? – приподняв брови, спрашиваю я.
– Мы стреляли дротиками со снотворным. – тут же парирует Кейн.
На это мне ответить нечего. Выходит, они и правда никого не убивают. Мы берем еду и направляемся к тому же столу, что и вчера. Все те же люди уже сидят за ним. Садимся, и я сразу принимаюсь за еду.
– А чем вы занимаетесь здесь целыми днями, если не выполняете никаких заданий? – спрашиваю у Кейна, а потом делаю глоток чая.
– Расскажу и даже покажу, если ты все таки решишь вступить в наши ряды. – отвечает он.
Замечаю, что разговоры за столом стихают, и все внимание обращается к нам.
– А у меня есть выбор? – интересуюсь, нахмурив брови.
– Конечно есть. – Кейн откладывает вилку. – Мы никого не держим здесь насильно.
– То есть, гипотетически, если я откажусь вступать в вашу организацию, – жестом обвожу всех людей в столовой. – Меня отпустят на все четыре стороны?
– Теоретически, да. Но, насколько я знаю, тебе некуда пойти, поэтому тебе все равно придется остаться здесь до того момента, пока мы не придем к какому-нибудь решению в сложившейся ситуации в республике.
Тяжело вздыхаю и допиваю чай. Он прав. Идти мне некуда. Я не могу вернуться в родную провинцию, там у меня больше нет дома. Поехать в другую провинцию? Не думаю, что это возможно. Если я покажусь в столице, ко мне возникнет слишком много вопросов. Ведь для них я мертва. Только если как-то связаться с Джошем. Он теперь богат, может сможет как-то мне помочь. Но как отправить ему весточку, я не представляю. Значит, придется какое-то время побыть здесь. На самом деле я даже не против вступить в оппозицию. Ведь они действительно сражаются за правое дело. Остается только послушать, что скажут руководители движения. Кейн не спеша заканчивает завтрак и обращается к одному из своих людей:
– Роб, я отведу Еву на встречу с Сорренсом и остальными. Приступайте сегодня без меня. Возможно, мы присоединимся к вам позже. – он бросает на меня странный взгляд.
С трудом сдерживаюсь, чтобы не спросить о чем речь. Поднимаюсь из-за стола вместе с остальными, сдаем грязную посуду, а потом все расходятся по своим делам. Кейн снова ведет меня по бесконечным коридорам и лестницам. Как он ориентируется в этом месте, ума не приложу. Наконец доходим до двери, которая выглядит точно так же, как и все остальные. Кейн без стука распахивает ее, и мы оказываемся в небольшом кабинете. Справа стоит стол, за которым сидит молодой мужчина с длинными волосами, собранными в хвост. Он поднимает на нас взгляд, смотрит на Кейна, а потом на меня. Слишком долго и пристально. Может у меня грязь на лице?