Свобода
Шрифт:
Однако, провожая профессора чуть ли не до гудящего от ветра двора резиденции, как ни странно, совершенно ни о чем не жалел. Ночью спал спокойно.
Может, этот старый волшебник своими якобы неудавшимися сеансами загипнотизировал его?.. Иначе как можно было настолько расслабиться, и выложить этому маленькому, коварному человечку всю свою жизнь?
– Значит, вы утверждаете, что сон - это единственное состояние, когда человек свободен...
– Да, да, так оно и есть...
– пробормотал профессор, продолжая
...Профессор казался совершенно откровенным, хотя на самом деле вчера отчаянно скучал.
Удивительно, что, и накануне, и сегодня, ему казалось, что профессор мыслями находится в совершенно ином месте. Но куда же можно еще стремиться, находясь в этой резиденции, перед ним?!.
Профессор, словно забыл, кто перед ним, вел себя совершенно свободно, не обращал внимания на то, что говорит, и, казалось, не воспринимал всерьез услышанное...
...Потом, наконец, профессор решил снять пальто. Отложив рукопись в сторону, снял пальто, повесил на вешалку у двери и сел в плетенное кожаное кресло.
– После вчерашнего разговора мне показалось, что и сам как будто ничего не знал о себе...
– В этом нет ничего необычного. В конце концов, никто о себе не знает всего...
– отозвался профессор, продолжая ворошить рукописи.
– Вчера вы убедились в том, что загипнотизировать вас невозможно. Путь к вашей подсознательной памяти, можно сказать, закрыт, и одними гипнотическими сеансами его не откроешь. Откровенно говоря, за сорок пять лет работы это первый случай в моей практике.
При этих словах профессор вдруг смутился, бросил из-под густых бровей на собеседника быстрый взгляд и снова склонился над рукописью.
...Гипноз получился...
– Тревожно забилось сердце Генерала...
– Ты обманываешь... Но ошибаешься, путая меня с больными, в душах и мозгах которых копаешься многие годы, как в собственном платяном шкафу.
Кому и зачем могут оказаться выгодными вчерашние расспросы во время гипноза?..
...Движения профессора, тонкие, морщинистые пальцы, перебирающие бумаги, выражение лица, безразличие в голосе - все было полно коварством и хитростью...
Смущало лишь одно: профессор находился здесь по его приглашению...
– ...Во всяком случае, в ваших словах вчера я не нашел чего-либо серьезного. И это наводит на размышления. Откуда в вас эти недоверие к людям, отстраненность?.. Мне кажется...
– профессор замолчал, погрузившись в задумчивость, затем повернулся, взглянул на портфель, лежащий у ног. ...Существуют иные, более глубокие причины вашей неприязни к людям...
...По поведению профессора было явно, что он хочет только одного - как можно скорее все закончить и исчезнуть со своим портфелем.
...Сердце нервно забилось... По сведениям, профессор жил один. Ни в клинике, ни за ее пределами ни с кем не общался, ни над каким научным трудом
Профессор умолк и уставился на свои ладони, затем потер их друг о друга, помассировал пальцы. Потом поднял голову:
– ...Что же касается мавзолея... здесь кое-что проясняется... профессор проговорил это, глядя долгим взглядом куда-то мимо него, в какое-то пространство.
– Мавзолей притягивает вас как прибежище вечной власти... Точнее, вы, сами того не подозревая, стремитесь туда - в место вечного покоя, в вечность власти... Возможно, неведомо от вас ваши клетки устали в этой суровой атмосфере... устали от рабства...
– Рабства?..
– Рабства, рабства... Повелители могут существовать только в одной атмосфере. Атмосфере власти. Это тоже своего рода рабство.
...Профессор был прав... За те несколько лет, которые по непонятному капризу судьбы пришлось прожить, как в ссылке, вдали от столицы, он настолько исхудал, что встревоженные соседи и знакомые по вечерам заходили проведать...
...Профессор прав... Без власти ему было плохо... Как без ног или без рук... Это он четко помнил...
Но откуда профессор узнал это?..
– Вчера...
– начал профессор, глядя в пол и стараясь привести в порядок мысли, - я долго думал, просмотрел некоторые книги... Проникнуть в ваши мысли, господин Генерал, очень сложно. Причину этого вчера не знали ни вы, ни я. В вас некая энергетика... Это совершенно точно...
– По-вашему выходит, что я какое-то чудовище...
Профессор в первое мгновение не понял его, потом как бы собрался:
– Вы не поняли меня...
– Короче, ничего сделать невозможно...
– Так я ничего сказать не смогу.
– Профессор умолк.
Во всяком случае, профессор - единственный человек, который знает о нем чуть больше, чем он сам. Будет глупым допустить, чтобы он когда-нибудь где-то что-либо ляпнул, - подумал он.
– Я жду вас...
– профессор с портфелем в руке смотрел на него.
– Меня?..
– Вы меня не слушаете...
– словно сам себе проговорил профессор и, кажется, слегка смутился.
– Слушаю... вы хотите войти в мою память, это я понял...
– Вы должны помочь мне... на несколько мгновений, ни о чем не думая, выполнять то, что я скажу...
– Как вчера?..
– Да, точно так же, как вчера...
Профессор открыл портфель, достал черноватый кривой нож, рукопись с пожелтевшими страницами, разложил все это на коленях.
– Это медный нож. Вы должны держать его в ладонях...
Беря нож, почувствовал, как дрожит рука профессора.
Темный нож со стершейся от частого употребления ручкой...
– Прямо какое-то орудие убийства...
– сказал он, вертя его в руке, и от этой мысли тревожно забилась жилка на виске.