Свободная от страха
Шрифт:
Питер хотел устроить сестру в отдельном номере, но Иоланда, зная, как мало у них денег, была непреклонна и отказалась покинуть общую комнату.
Пока они добирались до Дувра, никто из них не проронил ни слова, и у нее было достаточно времени, чтобы поразмышлять, как они должны быть экономны в деньгах и как должны беречь буквально каждое пенни.
Ее не покидало ощущение, что драгоценности покойной матери, столь дорогие для нее самой, на самом деле окажутся пустыми побрякушками, когда на них взглянет
Она не имела представления о том, во что им обойдется еда и жилье во Франции и дороже ли эти необходимые жизненные блага, чем на английской земле, но была убеждена, что в чужой стране иностранных путешественников всегда обманывают и стараются вытрясти из них как можно больше.
Тут ей в голову пришла мысль, что они с Питером могли бы легко скрыть свое иностранное происхождение, выдав себя за французов.
Ведь они наполовину французы и прекрасно изъясняются на родном языке своей матери без всякого акцента, а когда она украдкой взглянула на свое отражение в одном из больших зеркал, украшающих стены общей комнаты в гостинице, то убедилась, что выглядит гораздо более похожей на француженку, чем на англичанку.
Вероятнее всего, во время путешествия было бы гораздо умнее с их стороны объявлять всем, что они французы. Во-первых, так их будут меньше обманывать, а, во-вторых, как она была убеждена, во многих провинциях Франции, особенно вне Парижа, на британцев смотрят как на заклятых врагов даже после заключенного их правителем мира.
Иоланда решила, что ей в голову пришла хорошая идея, которую ни в коем случае нельзя было не принимать во внимание, и когда Питер вернулся, была готова поделиться ею с братом. Но сначала она решила выслушать то, что Питер расскажет о своих торговых операциях.
— Все закончилось совсем не так благополучно, как я надеялся, — заявил он. — Правда, коляску купили за неплохую цену, но лошадей оценили буквально в гроши.
— Я надеюсь, что они попали к доброму человеку, а не оказались в почтовой конюшне, которые всегда переполнены и где так плохо заботятся о лошадях.
— Мне показалось, что их покупатель порядочный малый, — утешил ее Питер. Но ясно было, что сказал он это только для того, чтобы успокоить сестру, а сам был далеко не убежден, что их лошади попали в хорошие руки.
Чтобы поскорее оборвать тягостный для них обоих разговор, Иоланда поведала брату о своей идее выдать себя за французов.
— Будь я проклят, если соглашусь на это! — резко возразил Питер. — Мне не по нраву всякое притворство, а кроме того, я знаю, что любой титул весьма ценится за границей. А республиканцы, особенно во Франции, еще большие снобы, чем где-либо. Грубые мужланы, пришедшие к власти, обожают всякие титулы, так что нам нет смысла скрывать свое происхождение.
Из-за того, что он пришел в такую ярость и так твердо
— Да, конечно, дорогой, — поспешила успокоить она брата. — Мы поступим так, как ты этого желаешь. Я только подумала, что это может нам помочь сберечь каким-то образом немного денег.
— В настоящий момент я чувствую, как они греют мой карман, — с улыбкой намекнул Питер, на что Иоланда не преминула заметить:
— И как скоро это тепло иссякнет?
Она по-прежнему была настойчива в вопросах экономии и не разрешила ему арендовать для себя отдельную каюту на корабле.
— Плата за проезд не так уж велика — полгинеи для джентльмена и пять шиллингов за слуг.
— Я могу представиться как твоя горничная, — в шутку сказала Иоланда, — или ты скажешь, что ты — мой лакей.
— Я уже приобрел нам обоим билеты, — отозвался Питер, не поддерживая ее шутливого настроения, — и наш корабль отчаливает ровно через час. Чем скорее мы взойдем на борт, тем более комфортабельные места сумеем занять.
— А как долго продлится плавание? — поинтересовалась Иоланда.
— Это первое, о чем я спросил в конторе, на что кассир мне ответил: «Если ветер будет попутным и устойчивым, сэр, то через три часа вы благополучно прибудете в Кале».
— А если ветер не будет попутным и устойчивым? — продолжала допрашивать брата Иоланда, еще ни разу в жизни не совершившая морского путешествия.
— Этот вопрос я тоже ему задал. И ответ был таков — пять часов или шесть. Как ты думаешь, милая Иоланда, из тебя получится хороший моряк?
— Понятия не имею, — пожала плечами девушка, — тебе прекрасно известно, что я никогда не плавала по морю.
— У меня нехорошее предчувствие, что я тоже окажусь сухопутным человеком. Однако нам скоро придется все это проверить на себе.
Несмотря на протесты Иоланды, Питер заказал бутылку красного вина и заставил ее выпить для храбрости полный стакан.
Когда они взошли на борт судна, волны за пределами гавани уже увенчались белыми пенными гребешками, а ветер пронзительно выл в снастях.
Корабль выглядел таким маленьким по сравнению с толпой пассажиров, которые намеревались заполнить его, что становилось непонятно, как они все на нем уместятся.
Питер отыскал для Иоланды удобное место в салоне под палубой, а потом, посоветовав ей сидеть спокойно, поднялся вновь наверх, чтобы посмотреть, как корабль будет покидать порт.
Отлив легко увлек за собой перегруженное судно из гавани, но как только они вышли в открытое море, стихия сразу же показала свой характер. Иоланда старалась не слушать то, о чем говорили другие пассажиры, уверенные, что их ждут во время путешествия по бурному морю немалые неприятности.