Свободное падение
Шрифт:
Все началось тогда. Отцы поели кислый виноград, а у детей на зубах оскомина.
Сэммел вдруг поймал себя на мысли, что рассуждает как настоящий американец, хотя по национальности он русский и родился в России. Давно подмечено, что именно эмигранты в первом поколении – самые ярые патриоты Америки. Но и в России… в том мире, где Запад организовывал перевороты в Иране – здесь, в Сибири, била фонтаном первая скважина, и никто и подумать не мог, что пятьдесят лет спустя здесь, на севере России, будет «горячая точка». Что международные силы будут охранять скважины и трубопроводы, которые сами русские сохранить в безопасности не могут. Что ваххабиты откроют здесь террор. И бандиты будут сидеть в кабаке и навязывать свои правила жизни людям…
Сэммел коротко поклонился и отставил бокал.
– Благодарю за стол и за общество. Я передам ваши предложения своим старшим в точности, как вы их сказали.
– Ыды, дарагой. Аллах
Никто не препятствовал Сэммелу, когда он шел к выходу. Когда американец вышел, один из бандитов с размаху наколол на нож пласт медвежатины в желе.
– Лох педальный… – коротко сказал он, – дешевка. Кто его исполнять будет? Могу и я.
– Нэт, дарагой… – сказал авторитет, – ти нэ прав. Он апасен…
Север России. 15 мая 2020 года
Нельзя позволить ядовитым змеям свить гнездо у тебя в саду, даже при наличии молчаливой договоренности о том, что они будут кусать соседских детей вместо ваших. Рано или поздно они вернутся и покусают и вас, и ваших детей.
Если Сэммел начинал что-то делать, то он подходил к делу более чем серьезно.
Прежде всего он провел инвентаризацию того, чем он располагал и что ему надо было защищать. На территории региона у него было восемьдесят семь точек, которые он должен был защищать, – это не считая трехсот пятидесяти, с которыми имели дело другие. «Глобал Риск» оказалась впереди всех по количеству точек защиты, остальные были распылены между двадцатью тремя частными охранными компаниями. Как в Ираке – был единый центр обработки данных, только если в Ираке он рейтинговал [37] в основном маршруты, то тут основой были регионы. В этом-то и была проблема: в регионах не было ответственного, в каждом из регионов работали разные компании безопасности, они вели разную политику. Не могло не быть так, что боевики об этом не знали и не пользовались этим. Знали и пользовались. Сэммел знал, как обстоят дела с ЧВК, и подозревал, что, по крайней мере, некоторые из менеджеров имели тайные договоренности с джихадистами о предоставлении им каких-то преимуществ, а то и прямой помощи в обмен на то, что они не будут трогать именно его объекты. Еще часть – просто платят, не понимая того, что самим фактом выплат поддерживают террористическое сопротивление. Конечно, можно рассуждать так, что именно это и надо – есть сопротивление, есть и заказы, нет сопротивления – и кто их будет нанимать, спрашивается. Проблема была в том, что сопротивление не ослабевало, а усиливалось. А Сэммел знал, что в общении с ваххабитами не может быть никаких промежуточных договоренностей и компромиссных вариантов. Им нужно все.
37
В Ираке основной работой охраны было сопровождение конвоев. Поэтому существовал центр обработки данных, где собиралась развединформация и каждому маршруту на основе ее присваивался рейтинг безопасности.
Что касается его компании, то она располагала в России пятьюстами четырнадцатью транспортными средствами, из которых четыреста восемьдесят два были на ходу, девятью патрульными самолетами, из которых четыре были кустарно вооружены, сорока семью «БПЛА» тактического класса и одним – стратегического (гражданский вариант Предатора, невооруженный), одной тысячей четырьмястами лицензированными вооруженными охранниками разного класса и примерно тысячей обслуживающего и вспомогательного персонала. Учета оружия не было совсем, были только отдельные записи, из которых Сэммел понял, что группового оружия было около трехсот единиц, большинство из них были пулеметами Калашникова всех модификаций. Компания не связывалась с личным стрелковым оружием, и каждый охранник обязан был иметь свое собственное, за которое и отвечал. На практике это сводилось к походу на базар, по прибытии где и покупали «калашников» модификации 47 или 74. Одним из приказов его предшественника был приказ иметь не менее трехсот патронов и магазины общим числом на сто восемьдесят мест [38] для каждого стрелка. На старших смен была возложена еженедельная проверка этого. Боеприпасы все тоже покупали за свой счет, но по факту – закупались централизованно. Все знали, у кого в городе можно купить боеприпасы, – и «ЧВК» закупались оптом, беря патроны десятками, а то и сотнями тысяч. В отличие от армии деньги тут считали и централизованно патроны на стрельбы не выделяли. Каждый должен был готовиться за свой счет, а потом сдавать норматив. Но Сэммел пометил себе, что систему надо изменить, по крайней мере для групп немедленного реагирования. С этой целью он отправил серба
38
6*30 или 9*20.
Отдельно он взял на учет тех из своих подчиненных, которые проходили службу в серьезных боевых частях, таких как морская пехота США, французский Иностранный легион, итальянские парашютисты, американские «морские котики» и «Дельта», сербские специальные силы, так называемые «специальцы». Так у него получилось восемьдесят семь человек, в том числе тридцать семь – из подразделений первого уровня, так называемого Tier1. Неплохая команда… Вопрос только в том, что они не имеют права действовать активно. Их задача – сидеть на пятой точке ровно и охранять то, что они должны охранять…
Это как амбар с зерном. Если туда повадились ходить крысы, то просто стоять и охранять его бессмысленно. Надо определить, откуда они ходят, и бороться с ними уже там. И если у тебя нет права бороться…
От нехороших мыслей Сэммела отвлек Павич, он привычно вломился в кабинет, даже не постучав. Как и все славяне, он был в общем-то бесцеремонным, тем более Павич, который долго работал с израильтянами, но если ты подружился со славянином, он без колебаний встанет на пути пули, летящей к тебе.
– Есть дело…
– Купил?
– Да… потом об этом. Я кое-кого поспрашивал на базаре, что и как здесь делается…
– Информация с базара вряд ли достоверна и нуждается в перепроверке.
– Да, не об этом речь. Тут есть ребята, которые могут разобраться с исламистами.
– Кто?
– Ну… что-то вроде наших добровольцев.
Сэммел молчал. Серб наклонился вперед, оперся руками о стол.
– Послушай, командир. Мы тут сидим на одном месте и ждем, пока прилетит, так? А они – я это чувствую – зубами рвать готовы. Везде, где бы мы ни воевали, такие были против нас. А теперь могут быть, за нас. Чувствуешь разницу? Тут можно выиграть. Можно!
Сэммел тяжело вздохнул.
– Поговори с ними – чего теряем. Если ребята дельные, я сам с ними буду работать…
Бывший сержант американской морской пехоты встал со своего места, открыл шкаф за спиной, где висел короткоствольный автомат и черная кожаная куртка «Пилот» – на самом деле мягкий бронежилет, держащий сорок четвертый «магнум».
– Поехали. По пути доложишь, что и почем купил. Говорить с ними ты будешь, я послушаю…
У рынка – несмотря на все имевшиеся здесь бедствия более цивилизованного, чем рынок в том же Карачи или в Средней Азии близ Душанбе или Ташкента, – к ним в машину подсел парнишка. На вид двадцати лет, среднего роста, озлобленные и в то же время затравленные глаза, дешевая кожаная куртка и джинсы. Павич заговорил с ним по-русски, постоянно путаясь в словах и вставляя сербские вместо тех из русского, которые он не знал, а Сэммел просто слушал. Вряд ли этот парнишка даже думать мог, что явный американец… здесь у них было странное прозвище «пиндосы», непонятно, откуда пошедшее, знает русский, наверное, даже лучше, чем он сам.
Это тоже была Россия. Та Россия, которую он оставил. И этот паренек с озлобленными глазами был ее будущим. Черт бы все побрал, лучше пусть будет такое будущее, чем разгромленная страна, возможно, вышедшее из-под контроля ядерное оружие и средства доставки, мечущиеся по стране банды и всякая криминальная мразь, которая считает, что может нанимать компании, входящие в Fortune500, для разработки нефтяных месторождений. Страну кто-то должен ДЕРЖАТЬ. Кто-то должен быть настолько сильным, чтобы обеспечивать порядок. Это то, что они не понимали… гребаные демократы, держащиеся у власти, считали, что во власти должны быть представлены все мнения, а лучшее правительство – правительство коалиционное. Бред полный. Мнение тех, кто приехал сюда на заработки, а потом объявил эту землю своей, взял в руки оружие и атакует объекты нефте– и газодобычи, тоже должно быть учтено? А мнение той криминальной твари, с которой он встречался недавно, – и оно тоже?
Они ехали по городу… город был небольшим, но они петляли, дабы сбросить хвост, если он есть. Потом они въехали в какой-то дворик, застроенный ужасными русскими высотками-муравейниками. Они остановили машину – и к ним подошел еще один парень, примерно такой же, только ростом повыше.
– Это чо, Зуй…
– Побазарить хотят. Дело есть.
– Ты чо, охренел? Кто они такие?
– Этот серб. А это пиндос, наверное…
– И ты их сюда привел?! Зуй, ты чо, охренел?
– А ты чо решаешь?! Пусть Виталь Сергеевич решает…