Свободное падение
Шрифт:
– Нет! Аллаху акбар! Нет!
– Нет, братья! Джихад – наш долг, долг каждого мусульманина! Много лет назад харбии нарушили договор и вторглись на наши земли, как они делали это не раз и до того! Русисты десять лет терзали народ Афганистана! Жиды уже почти сто лет терзают народ Палестины! Кругом ложь, куфар, грязь! Нам предлагают стать рабами, работать за миску похлебки, отдать наших жен и дочерей проститутками, отказаться от могил наших отцов! Они хотят, чтобы мы отказались от свободы – я не спрашиваю вас, готовы ли вы отказаться от свободы! Вы только что ответили на этот вопрос не словом, а делом!
– Аллаху акбар!
– Восстанем и сбросим иго тиранов! Мы достаточно работали здесь на них –
Да… время пришло.
– Такбир! – заорал Искендер аль-Руси.
– Аллаху акбар!
– Такбир!
– Аллаху Акбар!!!
– Такбир!!!
– Аллаху акбар!!! – истошно заорали бывшие рабы, в одночасье ставшие хозяевами своей и чужих судеб.
Надолго ли…
Спешно сделанный из какой-то тряпки и палки факел, щедро пропитанный бензином, полетел вниз – и внизу неохотно, с черным дымом загорелось пламя…
Аллаху акбар.
Польский офицер, командующий на месте, смотрел на происходящее с отвращением и брезгливостью, хотя и не вмешивался. Ему было плевать на то, что они творят со своими. Главное – чтобы не ошиблись в штабе. А то придется опять повстречаться с этими уродами – как в Афганистане. Спаси Бог, в самой Польше тоже неспокойно. В свое время напускали беженцев, а теперь в Польше есть чеченская и албанская мафия.
– Вижу Леха! Пятьдесят метров справа!
Польский офицер не обернулся, чтобы посмотреть. Он знал, что Лех, их снайпер со своим неразлучным напарником и вторым номером Мареком, легкой трусцой бегут к машинам. Лех держит в руках свою красавицу (красавиц у него много, но по-настоящему любит он одну – снайперскую винтовку Steel Core Designs SC-86 Thunderbolt 338LM, из которой он попадает в арбуз с полутора километров), а Лех прикрывает его с ручным пулеметом Калашникова. Сейчас они завалятся в кузов – и можно будет ехать, а то вонь уже сюда дошла, дышать нечем. Он знал этот запах – запах горящего человеческого мяса – и обновлять воспоминания не хотел.
– Лех на борту! – крикнул снайпер, перевалившись через борт кузова.
Хлопнула дверь.
– Марек на борту.
– Разворачивай машины, уходим! – приказал Поляк. – Давай на базу…
– Цо там есть? – спросил Лех, устраиваясь рядом, на рюкзаке.
– Злодеи, – пояснил командир, – се вольны.
– Спорз, командант, – сказал Лех, – мне это не нравится, совсем. Они же враги.
– Русские наши враги.
– И эти тоже! Вражины еще хуже.
– Помолчи.
– Есть… – обиженно ответил снайпер.
Одна за другой машины вывернули на дорогу. Командир польской группы достал спутниковый, набрал нужный номер.
– Косарь, я Белый Конь три. Задача выполнена, повторяю – задача выполнена. Потерь не имею, возвращаюсь на базу…
…Вектор вербовки экстремисты сейчас сместили как раз в сторону детских домов и интернатов, считают спецслужбы. Эмиссары боевиков прекрасно знают, что здесь нет должного контроля, а число побегов измеряется сотнями.
Виталий Гутман, министр образования Астраханской области: «Чего греха таить, были попытки скрыть эту статистику со стороны руководителей детских домов и иных учреждений. Мы отреагировали жестко и с некоторыми из таких пришлось расстаться».
Акцент на вербовку девушек и юношей со славянской внешностью имеет простое объяснение. Такого смертника выявить весьма непросто. Теракт в Волгограде явное тому подтверждение, бомбу тогда изготовил именно русский студент.
Канат Шантимиров, руководитель администрации губернатора Астраханской области: «Всё чаще вербуются смертники из числа славян. Эмиссары боевиков понимают, что на них не будут обращать внимания сотрудники полиции и органов госбезопасности».
Универсального рецепта от этой болезни нет. Решение в набившей оскомину фразе – «всем миром». Знать, с кем дружит твой ребенок, кому пишет, работать так, чтобы твой воспитанник не бежал из детского дома. Чтобы потом не было больно.
Центр боевого управления. Объединенная база Элмендорф. Аляска, США. 6 июня 2020 года
Время принимать решения. Время отвечать за них придет потом, но время принимать их настало именно сейчас.
Отставной ганнери-сержант Алекс Сэммел подошел к машине и взял из нее пулемет. Русский пулемет «ПКМ», на котором был установлен короткий ствол от BHI и брезентовый мешок для ленты того же производителя. Сто патронов в ленте – более чем достаточно для того, что он задумал. Более чем достаточно…
– За мной не ходить! – резко сказал он. – Налаживайте связь со всеми точками! Доклад мне, как только вернусь.
Внутри здания он перешел на бег. Бегом поднялся по лестнице. Котики квартировали на втором этаже, у двери стоял один из котиков, светловолосый, вооруженный автоматической винтовкой. Увидев вооруженного человека, он выполнил «обе руки на оружие», но опознал и успокоился.
– Сэр…
– Какого черта вы тут отсиживаетесь?!
– Сэр…
– В городе мятеж, мы еле вырвались. Муслимы прут сюда.
– Сэр, у меня нет никаких указаний.
– Какого хрена, парень, ты будешь ждать указаний, пока тебе тут задницу не поджарят, так что ли? Заходи внутрь!
Моряк напрягся… у него в любом случае был свой командир, и снять его с поста мог только он. Но Сэммел был свой, и все в отряде знали, что он – местный СО. И потому котик подчинился и зашел внутрь, покинув свой пост.
– Парни! – крикнул котик. – Где эл-ти? [75]
– Эл-ти! – крикнул один из котиков. – Сэр! Тут пришли!
Для своего командира котики отгородили простынями место в углу, вроде как для штаба. И из него вышел эл-ти, командир группы со спутниковым телефоном в руках. Посмотрел на Сэммела, а Сэммел посмотрел на него. И каждый без слов друг друга понял. И – кто звонил, и – о чем был разговор.
Сэммел вскинул пулемет.
– Замерли! – заорал он. – Брось телефон.
75
Лейтенант, обычное звание для командира тактической единицы морских котиков. Сейчас командира группы так зовут, даже если он старше званием.