Свободное радио Альбемута (сборник)
Шрифт:
— Да, сэр. Мы пригласили эксперта из другого мораториума, и он подтвердил это. Метаболизм мозга протекает так, как это обычно бывает после смерти.
— Как вы узнали, где я? — спросил Джо.
— Я позвонил в Нью–Йорк мистеру Хэммонду. Потом я несколько раз пытался дозвониться до вас, но ваш номер был занят все утро. Мне не оставалось ничего другого, как лично…
— Он сломан, — сказал Джо. — Мой видеофон сломан. Я тоже никуда не могу позвонить.
— Мистер Хэммонд не мог связаться с вами, поэтому попросил меня передать вам следующее: он считает, что вы должны кое–что еще сделать в Цюрихе.
— Напоминает, чтобы я проконсультировался с Эллой, — сказал Джо.
— И сообщили ей о трагической и безвременной кончине ее мужа.
— Не могли бы вы одолжить мне несколько поскредов — позавтракать? — попросил Джо.
— Мистер Хэммонд предупредил меня, что вы будете просить деньги в долг, и сказал, что уже обеспечил вас достаточной суммой…
— Эл не рассчитывал, что я возьму номер–люкс, — сказал Джо. — А других уже не было. Поставьте эту сумму в счет, который вы предъявляете Ассоциации. Как вы знаете, наверное, теперь я исполняю обязанности директора фирмы. Вы имеете дело с позитивно мыслящим и наделенным полномочиями человеком, который упорно поднимался по служебной лестнице — и вот достиг вершины. И вы должны понимать, что я имею все возможности пересмотреть политику фирмы в области выбора мораториума. Мы могли бы подумать о мораториумах поближе к Нью–Йорку.
Сморщившись, фон Фогельзанг достал из недр своей твидовой тоги бумажник из искусственной крокодиловой кожи и раскрыл его.
— Мы живем в безжалостном мире, — сказал Джо, забирая деньги. — Здесь человек человеку волк…
— Мистер Хэммонд просил передать еще одно сообщение, — сказал фон Фогельзанг. — Корабль будет в Цюрихе через два часа. Приблизительно.
— Великолепно, — сказал Джо.
— Чтобы предоставить вам достаточно времени на совещание с Эллой Рансайтер, мистер Хэммонд пришлет корабль непосредственно к мораториуму. В связи с этим мистер Хэммонд предложил мне забрать вас с собой. Мой трансформер припаркован на крыше отеля.
— Так сказал Эл Хэммонд? Что я должен вернуться в мораториум с вами?
— Совершенно верно.
— Высокий сутуловатый негр лет тридцати? Передние зубы золотые, с рисунком, слева направо: черви, трефы, бубны…
— Тот самый человек, с которым вы вчера вместе были в мораториуме.
— А были ли на нем зеленые вельветовые штаны, серые гольфы, короткая куртка из барсучьего меха и лакированные туфли?
— Этого я видеть не мог, потому что на экране видеофона было только лицо.
— Он не произносил каких–нибудь кодовых слов, чтобы я знал, что имею дело именно с ним?
— Я не понимаю, в чем ваши затруднения, мистер Чип, — сказал хозяин мораториума, с трудом сдерживая раздражение. — Человек, разговаривавший со мной, — это тот же самый человек, который был вчера с вами.
— Я не могу рисковать, отправляясь с вами на вашем трансформере, — сказал Джо. — А вдруг вас подослал Холлис? Ведь именно Холлис убил Рансайтера.
С остекленевшими глазами, фон Фогельзанг спросил:
— Вы проинформировали Объединение Предупреждающих Организаций?
— Проинформируем в свое время. Пока мы должны соблюдать крайнюю осторожность. Холлис уже пытался убить нас — там, на Луне.
— Тогда вам нужна охрана, — сказал фон Фогельзанг. — Позвоните в полицию, они выделят телохранителя, я вам настоятельно советую это сделать…
— Я же сказал — мой фон неисправен. В нем голос мистера Рансайтера. Именно поэтому никто не может до меня дозвониться.
— Не может быть… — фон Фогельзанг обогнул Джо и покатился к видеофону. — Я могу послушать? — Он поднял трубку и вопросительно посмотрел на Джо.
— Один поскред, — сказал Джо.
Раздраженно сунув руку в карман, владелец мораториума извлек горсть монет, несколько из них подал Джо и покачал головой в летном пурпурном шлеме.
— Столько здесь стоит чашечка кофе, — сказал Джо. — И хорошо, что не больше. — Он вспомнил, что давным–давно не ел и что в таком вот виде должен встретиться с Эллой. Лучше принять амфетамин, подумал он, наверное, это здесь бесплатно…
— Ничего не слышно, — сказал фон Фогельзанг. — Ничего абсолютно. Нет даже сигнала. Только какие–то помехи, но очень слабые — как будто на огромном расстоянии. — Он протянул трубку Джо. Джо взял ее и стал слушать.
Далекие статические разряды. За тысячи миль отсюда. Жутко. Так же жутко, как и голос Рансайтера — если только он действительно был.
— Придется вернуть вам ваш поскред, — сказал Джо, опуская трубку.
— Это не имеет значения, — сказал фон Фогельзанг.
— Но вы же не услышали голоса.
— Давайте вернемся в мораториум. Как нам рекомендовал сделать мистер Хэммонд.
— Мистер Хэммонд — мой подчиненный. Это я формирую политику фирмы. И я считаю, что мне следует вернуться в Нью–Йорк немедленно, до беседы с Эллой, потому что составление рапорта Объединению — более важное дело. Когда вы разговаривали с Хэммондом, не сказал ли он: Цюрих покинули все инерциалы или нет?
— Все, за исключением девушки, проведшей ночь в этом отеле с вами, — сказал фон Фогельзанг, в недоумении озираясь. — Но… где же она? Ее здесь нет?
— Какой девушки? — похолодел Джо.
— Мистер Хэммонд не сообщил мне ее имени. Он был уверен, что вы знаете. Кроме того, упоминание имени в данных обстоятельствах было бы нетактичным…
— Здесь никого не было, — сказал Джо. Кто это был, Пат или Венди, в панике думал он. Господи, сделай так, чтобы это была Пат…
— В шкафу, — сказал фон Фогельзанг.
— Что?
— Попробуйте заглянуть туда. В этих дорогих апартаментах огромные стенные шкафы…
Джо нажал кнопку, и пружинный механизм распахнул дверцу шкафа.
На полу, свернувшись калачиком, лежало маленькое тельце. Высохшее, мумифицированное, прикрытое истлевшими клочьями одежды. Спутанные черные волосы прикрывали лицо. Оно такое маленькое, в ужасе подумал Джо, что не может принадлежать взрослому человеку. Наклонившись, он перевернул мумию. С шелестом, будто были бумажными, скрюченные конечности распрямились. Волосы продолжали прикрывать лицо, и Джо замер, не имея мужества посмотреть наконец, кто перед ним.