Свободный среди звёзд: пилот
Шрифт:
Милу не упустила шанс лишний раз покрасоваться перед своими будущими подданными. Из пассажирского люка она показалась в одеяниях, точь-в-точь воспроизводящих древнее церемониальное платье времён её царствования. Павел в своём лётном комбинезоне смотрелся рядом с ней нелепым контрастом, однако и в этом заключался смысл. Милу настояла, чтобы самим своим видом юноша символизировал поддержку, оказываемую королеве такими полумифическими созданиями, как "люди с неба".
Сойдя с трапа на родную землю и дождавшись, когда вслед за ней сойдёт Павел, женщина сделала ещё одну вещь. Под восторженные крики присутствующих (они не смолкали с момента её появления), королева посвятила своего пилота в рыцари
Королевский меч, потребный для этой церемонии, ей преподнёс какой-то седовласый худощавый мужик с суровым породистым лицом. Как позже объяснили Павлу, титул (а заодно и должность) его так и звучала: "Хранитель Королевского Меча". Всё с больших букв. Дело в том, что данный артефакт нельзя было вывозить за пределы королевства, кроме как в рамках военного похода. Поэтому каждый раз, покидая родную планету, Милу оставляла меч на ответственное хранение.
Теперь же она воткнула древний клинок остриём в каменистую землю и сложила свои сцепленные пальцами кисти рук поверх оголовья рукояти. Произнеся слова торжественной клятвы, Павел поцеловал эти пальцы, а заодно и оголовье тоже. Ещё один бодро подскочивший мужик опоясал юношу отделанным золотыми пластинами широким поясом, и всё, теперь Павел официально считался рыцарем. Безземельным, правда, не наследным, и без титула. Низший, так сказать, из высших. Последний среди равных.
После чего свежеиспечённому рыцарю пришлось срочно осваивать нелёгкое искусство езды верхом. До знакомого парню ещё с Земли седла с луками и стременами местные жители уже додумались. В то время, как до одомашнивания лошадей - ещё нет. По причине отсутствия таковых, как вида, в местной фауне. Использовались некие подобия жирафов. Карликовых. С непропорционально длинными ногами и такими же шеями. Передние ноги немного длиннее задних, что, вкупе с высокой холкой, придавало спине животного этакую изящную наклонность. А всаднику, вздумавшему взгромоздится на спину дрока (так они назывались) без седла - неудержимое стремление скатиться кубарем по направлению к хвосту.
Что поделать, другого транспорта здесь не придумано. Только если пешком или на местном аналоге арбы - одноосной повозке с большими цельными деревянными колёсами. Одноосной, потому что другая на извилистых горных дорогах не развернётся. С большими колёсами - чтобы поменьше все встречные камешки чувствовать. Но рыцарю на арбе не положено. Впрочем, до ближайшего пещерного укрытия добрались достаточно быстро, пары часов не прошло.
– Ты кто такой, что б стоять у меня на пути?
– процедил высокородный молодчик.
– Тот, кто не хуже тебя, - невозмутимо отозвался Павел.
– Смерд, крестьянин!
– взорвался собеседник.
– Ни смердом, ни крестьянином в своей жизни не был. Ты лжёшь.
– Я лгу?!
– Ты лжёшь.
– Хам!!!
– молодчик выхватил из ножен меч.
– Я укорочу твой грязный язык!!!
Павел спокойно стоял и смотрел, как заточенная полоска кованной стали сначала взметается вверх, а потом с шелестом обрушивается на его голову. Для кого-то другого это движение могло бы показаться молниеносным. Но не для пилота, чей мозг в единении с нейросетью привык обрабатывать десятки показаний различных приборов в секунду. В последний момент активировав бластер, юноша хладнокровно разнёс покушающемуся на его жизнь рыцарю грудь. Вздохнув, отвернулся.
Уже тринадцатый за неделю. Какие-то вспыльчивые они тут в Горном королевстве. Самому первому дуэлянту парень просто отстрелил руку. Помнится, ещё произнёс тогда с пафосом, мол, поднявшего на меня руку я этой руки лишу. Как выяснилось, лучше б он его убил. За убитого на благородной дуэли никто не "впишется", а вот за покалеченного будет мстить весь род, поскольку дуэль считается не оконченной. Тогда Павел стал убивать.
– Многие будут недовольны моим решением, - говорила
– Но не осмелятся высказать своё недовольство мне в лицо. Твоя задача, мой рыцарь, спровоцировать их гнев. Они будут пытаться устранить тебя, а ты устранишь их. Я произвела тебя в это достоинство. Подвергая сомнению твой ранг, они подвергают сомнению моё решение и мою власть. Таких следует удалять, как садовник отсекает заранее поражённые гнилью ветви. С гнилой сердцевиной из них не выйдет крепкой опоры.
– Моя королева, - возразил он ей тогда.
– Так будут отсечены только самые глупые. Умные затаятся и будут вредить исподтишка.
– На умных всегда можно найти укорот. Сладкую приманку. Деньги, титулы, почести. И кнут с другой стороны. А те, кто глуп, достойны наказания уже по одной этой причине.
– Повинуюсь, моя королева, - с тяжёлым сердцем согласился Павел.
На следующий день после прибытия "Милу" на планету, королева провозгласила во всеуслышание о своём возвращении. И сделала это не где-нибудь, а среди развалин бывшего дворца, взобравшись на полуразрушенный постамент, где когда-то стоял её трон.
Выступление произвело эффект разорвавшейся бомбы. Первым делом правитель удельного княжества, на территории которого находилась столица (по какому-то недоразумению, этот тип присвоил себе титул короля), послал свою дружину схватить "самозванку". Дружину, сплошь состоящую из благородных рыцарей в сверкающих доспехах, пропустили на площадь перед дворцом и расстреляли в упор из улучшенных магазинных винтовок с продольно-скользящим затвором.
Потом королевское войско (состоящее из сотни пеших стрелков при двух пушках) пошло к родовому замку "короля" и пришибло того. Вместе со всей семьёй, свитой и большей частью челяди. В течение последующих трёх дней такая же участь постигла ещё двух царьков, ранее вздумавших присвоить себе древний титул. Оставшись единственным лицом королевского звания на двадцать километров окрест, Милу вернулась в столицу, где местный первосвященник при большом стечении народа помазал её на царствование и опоясал поясом с висящим на нём королевским мечом. Это был первый в истории Горного королевства случай, когда королём стала женщина. Милу, напомним, до этого являлась лишь супругой, а потом матерью короля.
Усевшись на специально восстановленный в спешном порядке к этому моменту трон, королева начала награждать и миловать. Награждать тех, кто помогал ей вернуться к власти, миловать тех, кто по какой-то уважительной причине не мог это сделать (например, вообще не знал о её существовании, считая лишь древней легендой).
Помилованы, в частности, оказались те правители окрестных земель, что догадались примчаться в столицу к началу церемонии коронации и вовремя принести присягу. Среди награждённых числился и Павел, которому подтвердили рыцарское звание. И заодно дали почётный титул Лорда королевства. И землю во владение. И не просто землю, а всю столицу и несколько окружающих её деревенек.
В этом тоже содержался свой смысл. Правителем столицы традиционно назначался ближайший родственник короля. Конкретно супруга, младший брат или старший сын. Окружающим оставалось только гадать, кем именно из вышеперечисленного приходиться королеве этот никому не известный инопланетник. На следующий день после коронации Милу ушла в поход, вразумлять тех соседей, которые вовремя принести присягу не догадались.
Свежеиспечённого Лорда Столицы (так и звучал официальный титул) Милу оставила на месте. Как она прямо заявила, у неё больше не имелось человека, на которого можно было бы оставить город с тем, чтобы, вернувшись, не обнаружить этот город в чужих руках. Или, что ещё хуже, в руках того человека, на которого она этот город оставляла. И вот уже неделю Павел без дела слонялся по отстраиваемому силами горожан дворцу и, так сказать, привлекал внимание прохожих. Которые порой кидались на него с мечами.