Сводная Чужая
Шрифт:
— Теперь потерпи, — сказал я, нависая над ней.
Подвёл напряжённый член к её половым губам. Пока она не успела испугаться, осторожно ввёл головку. Туго. Нина запищала и сжалась в ком, не давая мне двигаться дальше.
— Расслабься, маленькая, — обхватил я ладонями её лицо и поцеловал. — Мы уже начали, надо немного потерпеть. Впусти же меня.
С уголка глаза девчонки сбежала слеза. Черт, неужели им это в самом деле так больно? Но останавливаться глупо, да и не смогу уже. Настырно входил глубже как можно более мягкими толчками. Нина продолжала
Спустя некоторое время ей все же удалось немного расслабиться. Член вошёл полностью и постепенно растягивал её изнутри под свой размер. Туго, тесно, и я еле держал свою крышу на месте, чтобы не начать вбиваться в неё как сумасшедший. Мне уже давно хочется отпустить себя и кончить.
И вдруг она начала тоже стонать. Негромко, но очевидно, что Нина тоже стала получать удовольствие, тело её приняло меня. И тут мои краны сорвало. Последние толчки были бешеными и глубокими, и, наверное, Нина меня после этого отматерит, но я получил мощный оргазм, трахая её так, словно она не девственница.
— Чёрт... — отдышался я, когда тело перестала бить сладкая судорога. Поднял на неё глаза. — С тобой очень круто. Честно.
20.
— Больно было? — спросил я её и поцеловал в макушку.
— Ничего, — отмахнулась она. — Переживу. Могло быть хуже.
— О чём ты говоришь? — заглянул я ей в лицо.
— Да так, мысли вслух, — привстала она с кровати. — В душ можно сходить?
— Иди, — шлепнул её по голому заду. — Синее полотенце для тебя приготовил.
— О, — вскинула она брови. — Ярик, ты такой милый оказался... Ох, чёрт! Больно.
Она встала с кровати и поморщилась. Осторожно пошла в сторону ванной. Блин, как-то даже жаль её. Надеюсь, следующий раз будет менее болезненным. Ведь будет ещё раз? Я её уже не отпущу. Давно так не кайфовал от секса. Я хочу ещё, сегодня лишь полакомился и облизнулся. Но пока надо дать ей отойти от первого раза.
Нина приняла душ и ушла. А меня ещё долго долбала эйфория. Я словно под чем-то. Я влюбился, осёл. Так вот как оно происходит... Раньше я смеялся над рассказами друзей, как они не могли уснуть до утра после поцелуя с той, в которую влюблён, как не могли забыть прикосновения и запах волос... А теперь я сам упиваюсь воспоминаниями, от которых в штанах снова становится тесно, и вдыхаю запах подушки, на которой лежала она. Выгляжу, наверное, как дебил. Да я и есть дебил. Не зря же состояние влюблённости приравнивают к психологическому расстройству.
Уснул лишь с рассветом и с мыслями о ней. А проснулся с другими мыслями — что уже ничего не будет как прежде. Я не смогу к ней относиться как к пустому месту, игнорировать её как раньше, но и моя довольная и влюблённая рожа вызовет подозрения у ее папаши. Надо быть осторожным, иначе я пулей вылечу отсюда и точно ничем Нине не смогу помочь.
— Привет, — сказал я Нине, обнаружив её за столом в кухне.
— Не здоровайся со мной, — негромко ответила она, не отрывая глаз от хлопьев с молоком. — А то могут подумать, что мы подружились.
Молча хмыкнул. Ладно, потерплю до машины. Пожалуй, Нина права, и лишняя конспирация не помешает. Однако все равно кидал на неё любопытные взгляды, пока жевал свой омлет. Пытался понять, как она себя чувствует. Как она себя ощущает теперь. Чужими мы никогда теперь не станем. Для меня это был не просто секс. А для неё?
— Едем? — спросил я. — Время поджимает.
— Да, — кивнула она, вставая из-за стола. — Только книгу захвачу. Забыла. Нужно вернуть её в библиотеку.
Нина пошла наверх, а я смотрел ей вслед — она вовремя возвращает книги в библиотеку. С кем я связался? Опасная женщина.
— После пар в гараж? — спросил я уже по пути в универ.
— Да, — ответила Нина. — Ты туда собирался?
— Ага.
— Значит, я с тобой, — отозвалась она.
Простые слова, без какого-то подтекста и особенного смысла, но так согрели душу. На губах улыбка идиота. Влюблённого идиота...
В три часа дня встретились на парковке и отправились в гараж. В руках Нины снова была книга. Другая.
— У тебя новая книга? — попытался завести я беседу.
— Ну да, — коротко ответила она.
— А ту разве уже прочитала?
— Да. Ночью.
— Такую толстенную — за ночь?! — только и оставалось мне удивляться.
— Мне не спалось.
— А чего это тебе не спалось? — сузил я глаза и уставился на неё.
— Сам знаешь, чего, — ответила она и отвернулась к окну.
Больше пытать её не стал. Я и так понял, о чем Нина говорила. Она думала о нашей ночи. Обо мне. О нас. Это приятно. Губы снова тронула мечтательная улыбка.
— И о чем эта книга?
— Э-э... Ты такое не читаешь, — вдруг смутилась она и спрятала книгу в рюкзак.
Я даже удивился. Чего щеки заалели? Там у неё порно, что ли?
— Ну, расскажи коротко, что такое я бы не стал читать.
— Монашество. Средние века. Устройство церкви.
— Гхм, — хмыкнул я. — Да, ты права. Такое я бы не стал читать. И тебе интересно?
— А если я скажу, что в этой книге есть лесбийская любовь? — повернулась Нина ко мне.
— Чё? — чуть не потерял я руль. — Ты серьёзно щас? Лесби? И церковь?
— Именно, — кивнула она, довольная произведённым эффектом. — В свое время роман наделал шумихи. Тогда много было постриженных в монахини насильно. Молодых, зрелых, которые не мечтали подарить себя церкви. Вот и последствия. Куда-то же надо было девать свою энергию.
— И прям есть такие сцены? Откровенные?
— Да.
— Знаешь, — обратился я к ней, паркуясь у гаража. — Я бы послушал, если бы мне читала ты. Почитаешь, Нин?
— Я подумаю.
Пока Дена не было, я решил приступить к ремонту одной из тачек, что нам доверили. Под чтение Нины дело шло довольно быстро. А страдания юных монахинь оказались действительно довольно драматичными.