Сводная Чужая
Шрифт:
— Я понял, — сказал Яр. — А твой папаша, случайно, не имеет отношения к выкидышу?!
— Нет, — ответила я. — Это случайность. Твоя мама оступилась на лестнице.
Ту же самую легенду поддержит и Юлия. Вчера по дороге в больницу мы решили, что впутывать и посвящать в это Ярослава опасно. Он попытается разобраться с отцом, и тогда все закончится куда более печально, чем с его мамой. Ярик давно его раздражает, не стоит их стравливать друг с другом. Это со мной и Юлией отец говорит один на один, а для Ярика у него найдётся орава парней.
— Понятно. А ты когда в университет?
— Не знаю.
Я не стала говорить ему, что туда я больше не вернусь. Пока не решу, как быть. Возможно, мне придётся перевестись в другой ВУЗ, чтобы не пересекаться с Яром.
— Навести маму. Пока. — Я повесила трубку, чтобы не дать ему возможности развивать диалог.
Сделать это было крайне трудно, но сейчас я думаю не о себе. Вздохнула и пошла приводить себя в порядок. Пока в больницу не примчался Яр, я навещу его маму. Папа вчера лишь поинтересовался, оставили ли его жену в больнице, и когда узнал, что да, недовольно поджал губы. Наверное, снова решал, как это может сказаться на его репутации. Вот бы все узнали, кто он на самом деле... Он бы потерял все. Уважение, карьеру политика, партнёры бы разрывали с ним контракты. Но я никогда на это не решусь. Платить за это удовольствие слишком дорого придётся — своей жизнью.
Взяла с собой книгу, которую нашла на тумбочке Юлии. Наверное, она её читала, раз та лежала рядом с кроватью. Ей скучно в четырёх стенах, пусть хоть читает. Попробует отвлечься, если это возможно, конечно..
— Доброе утро, — улыбнулась я ей, когда вошла в палату.
На плечи накинула одноразовый халат, а на ноги натянула бахилы — только так согласились впустить в палату.
— Здравствуй, Нина, — ответила она без тени улыбки.
Глаза опухшие и красные. Она не спала всю ночь. Плакала. И есть о чем...
— Я вам тут в магазине кое-что захватила, — поставила я пакет с продуктами на тумбочку у кровати. — И книгу. Кажется, вы её читали.
— Спасибо, — вяло улыбнулась она мне. — Спасибо, что оказалась рядом и не бросила меня.
Я присела на стул рядом с кроватью.
— Ну что вы, — посмотрела я в её глаза.— Как я могла поступить иначе? Мне ли не знать нрав отца.
Мы обе замолчали, снова вспомнив события вчерашнего вечера.
— Ты ему неродная, да? — спросила Юлия.
— Ярик сказал?
— Нет, я сама сделала такой вывод.
— Да, он мой отчим. Но по документам отец.
— Как же так вышло?
Я пересказала все то, что однажды поведала её сыну. Юлия слушала внимательно, не перебивала, качала головой и временами утирала слезы на глазах. Да и я сама плакала, снова и снова переживая все эти издевательства отца.
— Господи, девочка, — сжала она мою руку. — Сколько же тебе пришлось пройти! Я и подумать не могла... Я за своего Ярика всегда была горой. И за этого малыша... Тоже бы была горой...
Она закрыла лицо ладонями и заплакала. Я обняла её за плечи, пытаясь вложить в свои объятия все свое сочувствие. Боль потери слишком велика, Юлии потребуется время, чтобы прийти в себя.
— Тише, тише... — гладила я её по плечу и баюкала.
Мы обе не могли и предположить, что однажды так сблизимся. Мы с ней теперь в одной лодке, как однажды сказал Ярик.
Внезапно в дверь постучали.
— Войдите, — ответила я.
В палату вошёл Яр. Я отвела взгляд. Мне слишком тяжело видеть его. Видимо, он все же решил наплевать на учёбу и приехал прямо сейчас.
— Мама, — кинулся он к ней и присел возле кровати на корточки. — Врачи мне рассказали о твоём состоянии. Бедная ты моя.
Он прижался щекой к её руке, а мама ласково потрепала его по волосам. Я улыбнулась, растроганная общением взрослого сына и его бледной и слабой мамы. Тихонько встала со стула и вышла, чтобы дать им поговорить наедине.
Стояла у окна и смотрела вдаль. Почему сразу не ушла, не знаю. Тянуло остаться. Тянуло увидеть его ещё раз. Спустя минут десять он словно услышал мой зов и вышел в коридор. Увидел меня у окна и подошёл. Остановился в считанных сантиметрах от моего плеча. Мы оба стояли и смотрели на унылый пейзаж больничного комплекса за стеклом.
— Спасибо тебе, Нина, — сказал он. — Мама сказала, что это ты оказалась рядом с ней в тот момент.
— Да, я.
— Ты умница.
— Не стоит. Я бы не могла не помочь.
Мы снова помолчали некоторое время.
— Только я не верю в сказку, что она упала сама. Да так упала, что ребёнка потеряла.
— Всё было так, как я тебе рассказала, — не моргнув и глазом, ответила я.
Он развернул меня за плечи и посмотрел в глаза.
— Не корми меня этими легендами. Я знаю, что Гена приложил к этому свою лапу. Если бы у меня было пистолет, я бы уже его застрелил!
— Он ни при чём, — упрямо твердила я.
От его слов все внутри похолодело. Я не знаю, что будет, если Ярик с ним все-таки схлестнется. Силы слишком неравны.
— Опять врешь, — сказал он недовольно и вдруг сжал меня сильнее.
Поймал мои губы и стал целовать прямо в больничном коридоре. Я хотела прекратить это, ведь люди же вокруг, и в то же время мечтала, чтобы этот миг не заканчивался никогда. Как хорошо и тепло в его руках. Боже, как же я люблю его... Слезы сами собой опять потекли по щекам, пока он ласкал и истязал мои губы, все теснее прижимая меня к себе.
— Молодые люди! — окликнул нас недовольный мужской голос. — Ну, вы нашли место! Немедленно уходите отсюда.
Поцелуй оборвался. Я, красная как рак, спрятала лицо.
— Идём, — потянул он меня за руку к выходу из больницы.
28.
— Куда ты меня ведешь? Мне домой надо.
Он молча и настырно вел меня за собой.
— Ярик! Папа спросит, где я так задержалась.
— Мы просто поговорим. Садись в машину.
Не стала спорить. Не убегать же от него посреди улицы? Но только мы сели, как Ярик с парковки выехал.