Сводная сестра мажора
Шрифт:
— Можно вас? – голос мамы звучит неестественно, я хмурюсь, пытаясь поймать ее взгляд, но она специально отворачивается и уходит в гостиную. Как только захожу туда, сердце падает в пятки. Юрий смотрит на нас со Славой таким тяжелым взглядом, что мне хочется раствориться в воздухе.
Мама, нервно всхлипнув, протягивает мне телефон. Дыхание Славы касается моей щеки, когда он нависает сзади, чтобы посмотреть. Пальцы леденеют, а в голове темнота. На экране без звука воспроизводится видео. Кто-то снял нас со Славой в машине, когда мы занимались
Глава 26
Качество съемки не очень хорошее, но машина Славы и мы в ней узнаются. Хорошо, что не видно подробностей, только как я двигаюсь, сидя на парне сверху. Гул в ушах становится невыносимым, я нервно тяну носом воздух, заставляя себя поднять глаза на взрослых.
– Откуда это?
– раздается голос Славы у меня над ухом, заставляя вздрогнуть. Я испуганно отхожу в сторону, откладывая телефон на стол.
– Прислали с неизвестного номера, - чеканит Юрий.
– Не хочешь объясниться, Слав?
– Ну а что тут объяснять?
Юрий сжимает челюсть так, что у него начинают ходить желваки. Мама молчит, но взгляд, который бросает на меня, совсем не радует.
– Поговорим наедине, - мужчина встает со своего места и уходит из гостиной, Слава молча следует за ним. Мама, кивнув мне, идет в мою комнату. Закрыв дверь, начинает зло шептать:
– Да как ты могла, Регина? Ты вообще понимаешь, что это нездорово! Тебя привели в семью, Слава должен был стать тебе братом, а ты…
– Он мне не брат, - нервно говорю я, снова обхватывая себя за плечи.
Что-то перебор обвинений за один вечер. Кто мог прислать видео? Зацепин. Конечно, он. Ни черта не поверил нам, не зря он сегодня все это мне говорил. Мстит Славе, а я попала под раздачу.
– Конечно, не брат, - зло кивает мама.
– Он отличная партия, да, дочка?
– Чего?
– смотрю на нее в непонимании.
– Не надо прикидываться дурой! Понравилось жить на широкую ногу? Решила устроиться хорошо, да? И плевать, как это выглядит со стороны. Знаешь, сколько усилий я приложила, чтобы зацепить Ярова?
– она шипит, приближаясь ко мне.
– Чтобы выбраться из сраной Казани в Москву и жить вот так? Ты понимаешь, что твоя связь с его сыном - это непозволительно? Так и будем жить счастливой семьей? Отец и мать, сын и дочь?
Я не нахожу слов. С одной стороны, шокирована тем, что она заподозрила меня в меркантильности, с другой, не могу не признать, что ситуация сложилась не очень хорошая.
– Мам, я и не думала…
– Конечно, ты не думала, - перебивает она.
– Что, мало мажоров вокруг? Ты в престижном вузе учишься, они там на каждом шагу! Нет, надо было испортить жизнь мне! На хрена я, спрашивается, тебя притащила из Казани? Чтобы ты нырнула в койку к первому же богатому парню?
– Ты не права… - кажется, я полностью потеряла силы, опустившись на край кровати, сутулюсь, сдерживая слезы.
Все-таки зря я тешила себя надеждами на наши с мамой отношения. Она совсем меня не знает,
– Вот что, милая, если думаешь, что мы оставим это, как есть, то ошибаешься. Ни мне, ни Юре не нужен скандал, ясно? Слава может сколько угодно строить из себя самца, но как только отец лишит его денег, он согласится на любые его условия, такое уж не раз было. Девок вокруг много, а сытая жизнь одна.
Дверь без стука распахивается, на пороге появляется Слава.
– Поехали, Регина, - говорит мне, я отупело на него смотрю.
– Куда?
– Она никуда не поедет с тобой!
– мама переходит чуть ли не на визг.
– Тебя не спросил.
– А ты спроси! Она моя дочь, и с тобой никуда не поедет. Найди себя другую девчонку, которой будешь вешать на уши лапшу!
Слава усмехается, зло так.
– Решила ее защищать? Или себя? Боишься, что отец тебя бросит?
– Да как ты смеешь… - мама снова переходит на шипение.
– Еще как смею, Алсу. Ты мне никто, это перед отцом можешь расстилаться, а я вижу тебя насквозь. Лживая меркантильная пиявка, которой нужны только деньги. Так что не надо строить из себя мать сейчас. Лучше бы вспоминала о дочери, когда действительно была ей нужна. Сейчас уже поздно.
Мама сжимает кулаки.
– Не надо мне читать проповеди, сосунок!
– Я и не читаю. Спроси свою дочь, ну давай, Регина, - Слава переводит на меня взгляд.
– Хоть сейчас признай, что ты на самом деле согласна с тем, что я сказал.
Я молчу. Не могу выдавить из себя ни да, ни нет. Боль раздирает изнутри. Слава хмуро меня разглядывает.
– Поедешь со мной?
– спрашивает, игнорируя маму.
– Куда?
– произношу еле слышно. Он пожимает плечами.
– Не знаю. Я не намерен тут оставаться.
– Пока деньги не кончились, - фыркает мать, отходя к окну. Слава сжимает зубы, ноздри раздуваются, а во взгляде мелькает тяжесть.
– Давай не будем горячиться, Слав, - прошу его.
– Наш отъезд ничего не решит.
Он хмыкает, глядя на меня, от его взгляда идет такой холод, что я невольно ежусь.
– Знаешь, Регина… Я все-таки в тебе ошибался.
Развернувшись, он молча уходит из комнаты, а у меня сердце в груди падает, я вскакиваю, голова кружится. Делаю пару неуверенных шагов, но мать больно хватает меня за запястье.
– Ты никуда не поедешь, - отрезает она.
– Имей хоть какое-то уважение к себе. Или что, прибежишь, когда он тебя бросит? Нет, дорогая, тебе тут места не будет. Его уже нет.
– Как это нет?
– смотрю на нее.
– Вашему нелепому роману конец. Юра найдет способ воздействия на этого упрямца, а ты уезжаешь в Казань.
– Что?
– вот теперь я настолько изумлена, что даже мысли о Славе отходят на второй план.
– Что слышала!
– она снова переходит на шипение.
– Я буду высылать тебе ежемесячно сумму на жизнь.