Сводная сестра
Шрифт:
— А у меня здесь была гостья.
— Кто?
— Милдред.
Ларри поставил на стол чашку с кофе и скрипнул зубами. Лицо его сразу стало серым.
— Она приезжала забрать свои драгоценности, — поспешила объяснить Сьюзен. — И очень скоро уехала. Знаешь, Милдред мало изменилась с тех пор, как мы последний раз с ней виделись. Такая же умная и красивая. Как всегда.
Ларри издал какой-то непонятный звук и снова поднес к губам чашку с кофе.
— Прости меня, — притворно извинилась Сьюзен, — но я знаю, что ты все еще ее любишь. И мне, наверное, не стоило сейчас об этом говорить.
Ларри залпом выпил чашку и поставил ее на блюдце. Потом взглянул на Сьюзен. Глаза его сразу же сделались темными. Их блеск предупреждал Сьюзен, что она затронула опасную тему.
— Что ж, Сьюзен, — натянуто проговорил Ларри. — Я не могу претендовать на понимание игры, которую ты со мной ведешь. Как и причин, толкнувших тебя сказать мне все, что я сейчас услышал.
— Я не веду никакой игры, Ларри! Зачем?
— Вот об этом я постоянно спрашиваю самого себя! — не дал ей договорить Ларри. — И никак не могу найти верного ответа. Может быть, ты сама мне скажешь?
— Милдред рассказала мне, что ваш брак распался потому, что ты… ты… Потому что ты не хотел с ней спать.
— Она тебе так сказала? Это ложь! Насколько я помню, мы только и делали, что занимались сексом. Ладно, Сьюзен! Тебе теперь известно, что мой брак расстроился. Что из того?
— Я также знаю, почему это произошло, — упрямо сказала Сьюзен, глубоко вздохнув.
— Тем лучше. Сам факт его расторжения говорит за себя. Наш брак никогда не был полноценным.
— Да, я знаю. Милдред рассказала мне, что главной причиной крушения вашей семейной жизни было то, что ты… ты… Потому что она считала тебя… Считала тебя импотентом. Я знаю, что это неправда. Я съездила к Тому. Он сказал, что ты не спал с Милдред потому, что любил меня.
В гостиной воцарилась мертвая тишина. Первым нарушил ее Ларри.
— Понимаю, — негромко сказал Ларри со столь знакомой Сьюзен издевательской интонацией в голосе. — Малышка, за твоей современной внешностью скрывается мечтательная и романтическая душа! Все же скажи, почему ты так безоговорочно веришь постороннему человеку? Адвокат есть адвокат. Не более того.
Сьюзен молча смотрела на него. Ей очень хотелось разрыдаться. Значит, она ошиблась. И теперь Ларри мстит ей за это. Мстит так грубо и больно, что у нее в будущем уже никогда не повернется язык говорить с ним на эту тему.
— Стоит ли разыгрывать весь этот спектакль, Ларри? — наконец сказала она, воспользовавшись паузой в его издевательском монологе. — Если я ошиблась, то не лучше ли просто сказать мне: «Извини, но я не люблю тебя!»
— Прости, мне кажется, что именно это я сейчас и делаю. Пусть косвенно.
Голос его был полон издевки и иронии. Сьюзен больше всего хотелось повернуться и уйти. Она всего ожидала от Ларри. Любой реакции. Гнева на грани бешенства, возмущения и негодования, обиды. Но уж никак не издевательства и сарказма, которые острой болью отозвались в ее душе и сердце.
— Что ж, продолжай просвещать меня, — ехидничал Ларри. — Итак, когда я стал скрывать от тебя свою всепожирающую страсть?
— Когда мне было всего семнадцать лет.
— Серьезно?
— Том уверил меня, что это продолжалось многие годы.
— Он действительно так сказал?
— Действительно. Он сказал, что ты женился на Милдред, пытаясь оградить меня от грязных сплетен.
— Что ж, в этом есть крупица правды. Одно время мне и впрямь казалось, что на подобный шаг следовало бы пойти. Милдред служила неплохим прикрытием. Тем более что она была, да и осталась очень красивой женщиной. Впрочем, в любом случае я женился на ней вовремя.
— Да, верно. Я-то, в отличие от Тома, убеждена, что ты любил ее. И любишь до сих пор.
Ларри только пожал плечами. Сьюзен почувствовала, что ее переполняет самое настоящее отчаяние.
— Почему ты не хочешь быть со мною откровенным и честным? — воскликнула она, с трудом сдерживая слезы. — Зачем ты спал со мной, если не любил?
— Ты сама позволила мне!
Это было сказано до цинизма грубо. Сьюзен с трудом сдержалась, чтобы не сорваться. И напомнила себе, что решила до конца бороться за свою любовь. Выдержав длинную паузу, она очень тихо сказала:
— Я сама тебе позволила? Позволила потому, что люблю! Я поняла это во время твоей болезни. Сейчас же, оглядываясь в прошлое, убеждаюсь, что всегда любила тебя. Просто никогда прежде не осознавала этого.
— Да, ведь это никак не согласовывалось с представлениями, привитыми тебе отцом. Мужа тебе должен был подобрать отец. Я тебе совсем не подходил!
— Но ведь папа очень любил тебя! Уважал и восхищался тобой. Ты это и сам знаешь!
— Он также назначил меня одним из твоих главных опекунов. Для того чтобы воля отца в выборе для тебя мужа неукоснительно соблюдалась. Мог ли я ослушаться его, даже если бы любил тебя? Подумай!
— Да, — чуть слышно прошептала Сьюзен, — если бы ты любил меня так же, как люблю тебя я, то непременно ослушался бы Алекса. Потому что не сумел бы без меня жить.
Сьюзен больше не могла равнодушно смотреть на Ларри и отвернулась. Надо же быть такой безмозглой дурой! Он не любит меня. И не любил никогда! Том ошибся в своих выводах.
— Мне лучше уехать, — решительно сказала она. — Оставаться здесь нет никакого смысла!
— Ты права.
Сьюзен заметила, как один мускул его лица слегка дрогнул. Глаза смотрели куда-то в сторону. Разгадать его мысли было невозможно. Она еще раз обозвала себя круглой дурой. Как можно было надеяться, что этот человек раскроет ей душу и признается в любви?!