Сводные. Паутина лжи
Шрифт:
— Не так быстро... м-м-м...
Моя рука скользит по половым губам, растирает клитор, Ника сама оседает на пальцы, разводит в сторону бедра, увеличивая трение. Уже течёт, готова меня принять. Так продолжается несколько минут, мы просто нежим друг друга, целуемся, в воздухе запах возбуждения. Стоны удовольствия всё громче и чаще вырывается из груди Ники. Она продолжает меня ласкать, сжимая член двумя руками.
Я резко разворачиваю её спиной к себе, заставляя опереться о раковину, прогнуться в пояснице и шире расставить ноги. Мну ягодицы, прохожу по мокрой промежности
Ника смотрит на своё отражение в зеркале и стонет от удовольствия. В её глазах похоть, на щеках румянец. Наблюдаю за тем, как член заполняет тугую киску, как выходит весь покрытый белёсыми соками, делаю несколько щелчков по упругой попке. Ника кричит, вибрация отдаётся во влагалище.
Начинаю двигаться быстрее, наращивая амплитуду, делаю выпады бедрами, проникновение — глубже. Остро чувствую, как мышцы Ники начинают судорожно сжимать, и без того набухший член, в приближении оргазма. Ника уже сама насаживается на каменный болт, подмахивая, выгибая спину.
— Кончи, малышка... кончи на меня... сожми мой член... да, сладкая... вот так... ещё...
— Не могу... не... а-а-а-а... да-а-а... боже мой... боже... а-а-а...
Хриплый крик. Громкие стоны. Яростные толчки.
Ника кончает, пытаясь вырваться, соскочить с члена, но я её крепко держу. Не успеваю вынуть его, кончая внутрь, но следующую порцию спермы изливаю на ягодицы.
Опустив голову часто дышу, всё ещё впиваясь до синяков в бедра Ники, член подрагивает, ему хочется ещё.
Ника поворачивается ко мне лицом, кладёт руки на плечи, сцепляя их замком за головой.
— Егор, я люблю тебя. Я никогда тебе не... — не дал ей договорить, скинув небрежно её руки со своих плеч. Ника, хоть и неопытна в отношениях, но как умаслить мужика знает. Услышав слова о любви, я должен, как щенок высунуть язык, завилять хвостиком и свернуться в клубок у ног хозяйки. Наверное, так бы и сделал, в другой ситуации, но не сейчас... не сейчас, когда, выпустив пар, злость снова поднимается, как ртуть в градуснике на лютой жаре.
Я прекрасно знаю, как всё испортить.
— Кто лучше трахает, я или твой общаговский ёбырь — спрашиваю, смотря прямо в глаза. Улыбка мгновенно спадает с лица Ники, она резко отступает, прикрываясь руками, опустив глаза в пол. — Оденься, пожалуйста, нам надо поговорить — собрал вещи, натянул боксеры, развернулся и вышел.
Глава 56: Ника
Так резко меня никогда не кидали с небес на землю. Было больно и обидно. Егор вышел, забрав свои вещи. По телу всё ещё бегут разряды тока, ноги дрожат, от усталости и пережитых эмоций. Осела на пол, опустила голову на колени, смаргивая слёзы обиды. Прокручиваю слова Егора в голове, начав перед собой его оправдывать и защищать. Он ведь считает, что я была ему не верна, злится на меня, от того такие слова. Он не знает всей правды. Я сейчас приведу себя в порядок, выйду, всё ему объясню, он поймёт... обязательно всё поймёт, иначе быть не может. Мы будущая
Поднялась с пола, встала под душ, вода смывала следы оргазма, но возбуждение, так и не проходило. Мне понравилось, то что он со мной делал. Организм наконец получил разрядку. Такое сладко-мучительное удовольствие от своих касаний не получить, я это точно знаю. Наша близость была наполнена такими фейерверками, что можно ослепнуть. Прикосновения, поцелуи... Они были невероятные. С полной отдачей. Всепоглощающей. Ненасытной. Неудержимой. Стоит закрыть глаза, я вижу его, чувствую кожей. Помню каждое касание, движение члена внутри меня и то удовольствие, что не испытывала никогда и ни с кем. Только с ним.
Выключила воду, взглянув на себя в зеркало. В отражении на меня смотрела странная девица. В глазах блеск, губы припухли, на щеках румянец, на шее, плечах и груди следы от поцелуев. Надела халат, сделала на голове тюрбан из полотенца, вышла из ванной комнаты. Егор сидел за столом.
— Ты голоден? Я приготовила лазанью и салат из кальмаров. Будешь, я подогрею.
— Не надо, — отмахнулся, — спасибо. Присядь, разговор будет серьёзный.
— Хорошо. Я тоже кое-что хочу рассказать. Очень важное.
— Давай сначала я, — пожала плечами. — У меня две новости, обе хорошие. Одну ты уже знаешь, мы не единокровные брат и сестра. Отец мне рассказал, что в год твоего рождения мы жили в Израиле. Как раз заболела мама, она проходила там лечение. Познакомиться с Ириной, он никак не мог.
— Это очень хорошая новость, просто замечательная, — улыбнулась, протянула руку, накрыв его ладонь своей, чуть сжав пальцы. — Спасибо, что во всём разобрался, — Егор смотрел на меня, его взгляд прожигал, заставлял сердце биться чаще, зарождая огонь внутри. Я прекрасно помню, чем раньше заканчивались такие гляделки. — Теперь давай я озвучу свою новость.
— Не торопись, — убрал свою руку, оставив мою лежать одиноко на столе. — Раз я начал, давай и вторую новость озвучу.
— Ну, хорошо, — согласилась, правда совсем не понимая, какую новость он может озвучить.
— Я стал отцом, — его слова прозвучали, как гром, среди ясного неба.
— Что?
— Да, у меня родилась дочь... — Господи, как? У Егора, что всё это время была девушка? — четыре месяцев назад, — посмотрел на меня, играя желваками на скулах, — а моя любимая, упорно говорит, что дочь не от меня. Как тебе такая новость, Ника?
— Егор, послушай, я как сегодня хотела сказать. Я не знала, как... я боялась...
— Ник, сейчас ничего не надо говорить, — встал из-за стола, — у тебя было много на это времени. Ты им не воспользовалась. Я одного не могу понять, как долго ты собиралась это скрывать? Если б я тогда не позвонил, ты бы мне никогда не показала дочь? Ты украла у меня возможность видеть её рождение, первую улыбку, услышать первое "агу". Я ведь даже не видел её ни раз, находясь рядом. Боялся на неё посмотреть. Четыре месяца я своего ребёнка презирал. Ты, это можешь понять, Ника! Неужели ты думаешь я такой толстокожий, что постоянно всё тебе буду прощать. Так вот нет... не буду и не хочу.