Сводные. Запрети мне любить тебя
Шрифт:
Проспал до вечера. А потом решил поехать к Веронике и поговорить с ней. Не зря же ведьма что-то говорила об угрозах. И, хотя я мало верил её словам, спросить у Ники, как бы невзначай, стоило. Вдруг вчера сошлись все звезды и Ева, в кой-то веки, не врала.
Вид милующихся Ольги и отца придал ускорения, и я пулей покинул хату. И уже спустя полчаса стоял под окнами своей блондинистой дивы. Обычно девушки не задерживались рядом со мной столь длительное время, но нас с Вероникой объединяло прошлое, о котором мне было больно вспоминать. И ей тоже.
Можно сказать,
Вот только последний раз действительно произошёл конкретный косяк с моей стороны. На меня словно что-то нашло. Я постоянно думал о ведьмочке, о том, как хотел бы её наказать, и сам не заметил, что на месте Вероники начал представлять Еву.
Ну, и на пике вырвалось вслух её имя… Я мало контролировал этот процесс!
Естественно, Ника закатила мне истерику с обидками. Мол, хоть секс и без обязательств, но так оскорблять её она не позволит. Вытурила меня из своей спальни и заблокировала в социальных сетях.
Вероника отходчивая, так что, стоя под её окнами, я знал, что она выйдет.
Блондинка не подвела. Морда-кирпичом, но её прекрасный зад уже спустя десять минут красовался в моей машине. Небольшой презент, чтобы растопить сердечко девушки, пара ласковых слов, грустная, раскаивающася мина, и я был прощен.
Но стоило подвести Нику к разговору об угрозах, как та стремительно поменялась в лице. Оскорбилась, залепила мне пощечину за то, что я верю каким-то шлюхам, а не ей, и пулей вылетела из машины.
Миссия была провалена.
Так и не узнав ничего конкретного, злой, как черт, я гнал домой, намереваясь выпытать из Евы больше информации, ибо вчера мне что-то в голову ударило, и я решил её поцеловать. Но и ведьмы дома не было какого-то хрена!
Счастливые «молодожены» только подливали масла в огонь моего бешения, поэтому я поиграл в приставку, выплеснув весь негатив, и, как только стемнело, уселся на крышу, дабы залипнуть на звёздное небо после того, как отец и Ольга куда-то умотали.
Но мысли то и дело крутились вокруг ненормального дня. И всё чаще возвращались в большинстве своём не к разговору с отцом, и как до него донести горькую правду о его возлюбленной, а к вчерашнему поцелую.
Эта девчонка… Она засела в голове, как отрава. И чем больше я проводил с ней времени, тем основательней она укреплялась в мыслях. Заполоняла пространство в голове. Я хотел избавиться от неё, но она все равно притягивала магнитом. Поэтому, чем сильнее я старался не думать о ней, тем чаще вспоминал.
Сначала это была обычная злость. Желание извести, вытурить из дома. Но позже я всё чаще стал ловить себя на том, что невольно интересуюсь, где она, с кем она, что делает. Что хочу находиться рядом, дабы бесить её и видеть, как она злится в ответ на мои подначивания. Это приносило кайф. Ни с чем несравнимое удовольствие.
А после вчерашнего поцелуя с ведьмочкой,
У меня башню сорвало, как только руки коснулись стройного тела. В голове что-то взорвалось и я потерялся в хаосе ощущений. Непередаваемых. Острых. На грани. Мне захотелось подмять эту маленькую заносчивую фигурку под себя, сжать в объятиях и не выпускать до самого утра.
Очнулся только тогда, когда Ева ускользнула. Холод сразу обдал промокшее насквозь тело, одновременно остудив и мысли. В голове билась только одна фраза: «Что это сейчас было, черт возьми?! Хочу ещё!». И то, что ведьма скрылась от меня в ванной, лишь раззадорило аппетит.
Я решил, что достану девчонку в её же комнате, и продолжу начатое, чтобы уже наверняка избавиться от наваждения. Тем более, не похоже, что Ева была против. Наоборот, она плавилась и дрожала от моих прикосновений так, будто у неё это было впервые. А как неумело она целовалась! Казалось бы, смех, да и только, но моя реакция на это была однозначной. Хорошо, что на мне были серые спортивки, не стесняющие ничего в трусах.
А потом эта ведьма всё испортила упоминанием хорошего мальчика! Ей богу, этот Алекс бегал за ней, словно Бобик. Нянчался, кудахтал над Евой, как наседка. А меня аж потряхивало от злости, когда я видел это. Хотелось втащить ему, подпортив идеальную улыбочку на слащавом лице.
Непроизвольно сжав руки в кулаки, сцепил зубы и открыл глаза. Тупо уставившись в темноту, дал себе мысленную затрещину.
Снова я думаю об этой ведьме! Да сколько можно-то?
Я спрыгнул с крыши, и только собрался пойти проветрить мозги во время ночной прогулки, как заметил, что к дому подъехала машина. Нахмурившись, приблизился к забору. Забрался на него и уселся сверху, в самый темный участок, наблюдая за отвратной картиной, которая окончательно утвердила этот день, как самый наипаршивейший за этот год
Оказывается, что моя сестричка умотала с Бобиком на свиданку. И теперь они мило прощались, воркуя о каких-то слащавых глупостях. Меня чуть не вывернуло.
Так вот чей веник стоял в вазе у входа. А я, наивный дурак, подумал, что это отца потянуло на подростковую романтику.
Скрестив руки на груди и едва сдерживая себя от того, чтобы не спрыгнуть с забора и не дать пинка Фридману под зад для ускорения, держался из последних сил. Злорадствуя всё же, что Бобику так и не перепало на поцелуи. И уехал он ни с чем. Точнее, со своим галстуком дженпельменя и правой рукой, которая составит ему компанию сегодня ночью.
А вот у меня были совсем другие планы на Евочку. И сейчас я претворю их в жизнь, в отличие от «хорошего мальчика», который, видимо, не знает, что с девочками нужно по-другому.
Ведьмочка мечтательно брела по аллейке, после чего и вовсе уселась на скамейку, желая повздыхать о своём кавалере с виляющим хвостом. Меня она даже не заметила и не слышала, полностью уйдя в свои мысли. Поэтому когда я навис над ней, встав за скамью, и произнёс язвительное «принцесса», как её назвал Фридман, она подскочила с неё и заехала прям мне по носу.