Сводные. Запрети мне любить тебя
Шрифт:
– Не кричи! Предков разбудишь. – шикнул на неё.
Но она продолжила возмущенно бубнить. Даже укусить попыталась. А потом и вовсе накинулась на меня, пытаясь и поколотить и вытурить из душевой кабинки одновременно.
Но, как известно, за двумя зайцами погонишься…
В одно мгновение пресёк сопротивление ведьмы, прижав ту к стене. Она что-то прошипела, но моя ладонь поглотила любой внятный звук. Поэтому слов было не разобрать.
Ореховые глаза горели решимостью и страхом, а алые щеки – стыдом.
А я только в этот момент
Дыхание застряло в горле в ту же секунду, как я до конца осознал, что натворил и что произошло. Сердце билось в ушах, висках и груди, как сумасшедшее. Как крылья чёртовой птицы, под названием Колибри.
Зачем я вообще сюда запёрся?! Что за дьявольские шуточки?! А главное, как теперь выкручиваться?
– Я сейчас отпущу тебя, и ты не будешь кричать. Кивни, если поняла.
После моих слов глаза Евы от ужаса расширились ещё больше. И до меня, наконец, дошло, почему… Ведьма подумала, что я специально пробрался сюда, чтобы… О, господи! Кринж, самый настоящий кринж!
– Я не собираюсь тебя насиловать, дура. – выдохнул едва слышно.
Как бы ни хотелось запретить собственному телу реагировать на сестричку, оно всё равно бы не послушалось. Близость девушки одурманивала, подкрепляясь тем, что мы тут одни. И тем, что Ева меня привлекала, как женщина. Теперь я это понял окончательно. На практике, ёпт!
Чего и следовало ожидать – она мне не поверила, подозрительно сузив глаза. Для трусливой девчонки, Ева отлично прятала страх, затаённый в глубинах её многозначного взгляда.
Погоди-ка? Трусливой? Это когда я стал считать стерву, зажатую мной у стены, беспомощной?
Пришлось тряхнуть головой, чтобы прийти в себя. Со мной точно творилось что-то неладное.
– Короче, хочешь – верь, хочешь – нет. Но я просто пришёл сюда смыть дорожную пыль и пот. Всё, как обычно. – я говорил, чётко выделяя слова. Так, чтобы до её недалекого разума дошло наверняка. – Ванная – моя. Я привык в ней мыться. А соседей, как ты помнишь, у меня не было. И я сделаю всё, чтобы так оставалось и дальше!
Глаза то и дело грозились скоситься вниз. Туда, где я чувствовал своей грудью мягкую упругость. Рука, лежащая на её обнаженной коже, и фиксировавшая сестричку в неподвижном положении, горела. Прикосновения к этой ведьме обжигали. Пробуждали внутри что-то такое, что меня тревожило. Пугало…
Хотелось отскочить от неё, будто ошпарившись. Но… Я не смог. Не смог и всё! Прилип. Буквально прирос к этой заразе с зелено-карими глазами! Такими необычными и обладающими некой гипнотичностью.
– Не смей орать. – предупредил, прежде чем медленно убрать ладонь от её лица. Приготовившись вернуть её в любой момент.
Мы были так близко. Непозволительно. Неправильно. Я всем телом ощущал соблазнительные изгибы ведьмочки. С закрытыми
– Ты совсем рехнулся, Ян?! Или ты меня тоже решил свести с ума, а потом упечь в дурку?! – огрызнулась Ева, стоило вернуть ей способность разговаривать, а не шипеть.
– Ты меня слушала вообще?
Я отвечал ей, но мои мысли были где-то далеко отсюда. В горизонтальном положении. Настолько неприличные, что любая девственница пришла бы в ужас. Или восторг.
И я бы давно воплотил их в жизнь, если бы это был кто-нибудь другой, а не Ева. Кто угодно, но не она! Ни за что!
– Отлепись от меня! Пошёл прочь отсюда! И только посмей пялиться, без глаз останешься, я тебе гарантирую! – распиналась она. А у самой всё лицо пылало красным цветом.
Я усмехнулся. Как отлично она притворяется невинной. А сама небось давно со всеми подряд в постели кувыркается. Вон как быстро с Алексом спелась. Не зря же это всё было настолько демонстративно! Наверняка рассчитывала, что я…
И тут меня осенило. Прям по голове, оглушив.
Так это всё было заранее спланировано! Она специально играла невинную и оскорбленную. А сама подбиралась ближе. А когда я её оставил на гоночной базе одну, она быстро нашла другую жертву, с помощью которой успешно смогла вернуть моё внимание. Перетянуть одеяло с гонки и Вероники на себя!
Вот я дибил…
От злости чуть искры из глаз не посыпались.
– Ты знала, что это моя ванная комната? – прикрыв глаза, выдохнул.
– Это теперь не только твоя ванная. Или ты хотел, чтобы я в родительскую пошла? – фыркнула ведьма, и, почувствовав, что я ослабил хватку, вырвалась.
Она схватила висевшее на крючке розово-белое махровое полотенце, и быстро укуталась в него. Но это всё равно не помогло умерить мой пыл.
Я уже всё видел. И больше не развижу никогда. Этот образ был слишком прекрасен, чтобы забыть.
Даже зная то, насколько Ева гнилая изнутри.
Запыханная, разъяренная, как маленькая фурия, она стояла напротив, и смотрела на меня. С влажных волос капли воды стекали вниз, на нежную, бархатную кожу. Проделывали дорожку от шеи к ключицам. От них ещё ниже, прямиком под полотенце.
Но в моём воображении эта капля продолжала свой путь…
– Значит, знала. – мрачно заключил я. – Ты всё знала. Спланировала заранее.
– Что? – она играла замечательно. Во взгляде сестрички сквозило одно недоумение и непонимание. – О чём ты?
– Не нужно играть со мной в эти игры! – не выдержав, я рыкнул и приблизился к ней в один длинный шаг. Завис, тряся указательным пальцем над её лицом. – Я знаю, кто ты на самом деле и что пытаешься сделать. Тебе не удастся, ведьма. И поверь, если ты продолжишь в том же духе, я возьмусь за тебя основательно! И это будут уже не невинные пакости, как с твоей блузочкой. Я уничтожу тебя, Ева. Надеюсь, ты всё поняла.