Сводный гад
Шрифт:
— Как ты? — вопрос адресован мне, внимательным взглядом смотрит и ждёт ответа.
— Нормально, — мой голос сипит, словно у столетней старухи. Я до сих пор в ступоре от произошедшего.
— Алекс, нормально? — Макс переводит взгляд на Соколовского, который сидит, прислонившись к спинке сиденья и откинув голову на подголовник.
— Жить буду, — хмыкает и снова шипит от боли. — Поехали уже.
— Ребят, может, лучше в больницу? — тихо спрашиваю и смотрю на Макса.
— Алекс, Аня права, лучше пусть осмотрят, мало ли…
— Нет, никаких больниц. Все и так заживет, подумаешь, царапины, — приподнимает голову, и
— Алекс, у нас игра, а если рёбра, сам знаешь, что будет. Ты не можешь…
— Макс, не включай папочку, я сам всё прекрасно понимаю. Сказал же — я в порядке, двигай домой. Пожалуйста, — снова откидывает голову на подголовник.
Макс тяжело вздыхает и со словами “упрямый осёл” трогается с места.
Дальше мы едем в тишине, а в моей голове мысли сменяют друг друга со скоростью света. Я до конца еще не осознала произошедшее, только одна и та же мысль мелькает чаще всех — что бы сейчас со мной было, если бы не Алекс? Меня снова начинает трясти, как и в тот момент, когда я увидела кровь на лице Алекса. Закусываю губу, пытаясь не сорваться в крик. Кажется, у меня начинается запоздалая истерика. Такое чувство, словно моим лёгким не хватает воздуха, я пытаюсь вдохнуть глубже, дышу чаще, но меня накрывает ещё сильнее. Пальцами начинаю шарить по двери, в надежде нащупать кнопку стеклоподъемника. Когда мне это наконец удаётся, и стекло плавно опускается, впуская морозный воздух, слёзы, что до сих пор удавалось сдерживать, потоком стремятся наружу. Из груди вырываются всхлипы, и я уже не могу это сдерживать.
— Эй, ты чего? — чувствую руку Алекса на своей ладони, он медленно и осторожно тянет меня в свою сторону. Сил сопротивляться, что-то говорить нет, поэтому я просто позволяю ему обнять меня за плечи и уложить мою голову на своё на плечо. Даже не удивляюсь, когда он успел придвинуться ближе.
— Все уже закончилось, всё хорошо, — тихо проговаривает, гладит меня по волосам, и от этого жеста, так не похожего на поведение Соколовского по отношению ко мне, накрывает еще больше.
Так мы доезжаем до дома дяди Ильи, и когда автомобиль останавливается у ворот, мне становится неловко. Убираю голову с плеча Алекса, вытираю щёки тыльной стороной ладони, надеясь прямо сейчас волшебным образом оказаться в своей комнате, а проснувшись наутро, обнаружить, что это был лишь сон.
Пока я сижу в ступоре, дверь с моей стороны открывается, и Макс подаёт мне руку. Вылезаю из автомобиля и бреду в сторону ворот. Алекс выбирается сам.
— Помощь нужна? — слышу вопрос Макса и резко останавливаюсь. Дура. Алексу из-за меня досталось, а я решила просто смыться. Совесть не даст мне спокойно смотреть в глаза дяде Илье… и Алексу. Пусть я и оказалась в этом клубе из-за него, но это не отменяет факта, что Соколовский вступился за меня, и его избили. А если бы не Макс, вообще не представляю… Оборачиваюсь и вижу, что Алекс стоит, прижав левую руку к рёбрам и морщится.
— Нет, дальше я сам. Спасибо, Макс, я бы сам и правда не доехал, — протягивает ладонь и Макс её пожимает.
— Для этого и нужны друзья, — улыбается, поворачивается ко мне и подмигивает. — Спокойной ночи, Ань.
— И тебе, — улыбаюсь в ответ.
Макс протягивает Соколовскому ключи, но тот качает головой.
— Езжай, завтра пригонишь, — и прежде, чем Макс успевает возразить, продолжает:
— Такси ждать задолбаешься, да и поздно уже. Не
— Макс, — зову его, и когда парень поворачивается, произношу громко: — Спасибо, — он кивает, садится в машину и отъезжает от ворот.
Жду, когда Алекс доковыляет до меня, мы молча заходим в дом и, не сговариваясь, проходим на кухню. Включаю свет и подхожу к столу налить из графина воды. Медленно выдыхаю и быстрыми глотками выпиваю половину стакана. Кажется, я немного успокоилась. По крайней мере руки дрожать перестали.
— Поможешь, — слышу тихий вопрос Алекса и поворачиваю голову в его сторону. — Там наверху, в шкафчике у окна, должна быть аптечка, — и после нескольких секунд добавляет: — Пожалуйста.
Кажется, теперь моя очередь спасать Алекса.
Глава 22
Аня
Достаю аптечку и подхожу к Алексу, сидящему на стуле у стола. Ну и видок у него: лицо в запёкшейся крови, разбиты губа и бровь, а на правой скуле, кажется, будет огромный синяк.
Наливаю воды в чашку, смачиваю кусочек ваты и начинаю осторожно промывать рану на брови. Рассечена, но кровь остановилась, и, кажется, рана неглубокая. Промываю так же рану на губе. Чувствую, что Алекс смотрит в упор, но делаю вид, что меня это нисколько не волнует. Хотя на самом деле совсем наоборот. Краска заливает щёки, и мне становится совсем некомфортно под этим пристальным взглядом.
Чтобы хоть как-то справиться с этим дурацким волнением, непонятно откуда взявшимся, иду к холодильнику, достаю лоток со льдом и высыпаю кубики в чистое полотенце, заворачиваю несу Алексу. Прикладываю к рассечённой брови, и Алекс тут же дергается, поморщившись.
— Ауч, больно.
— Терпи, зато не распухнет сильнее. Держи, я пока твою губу обработаю.
Осторожно обрабатываю рану перекисью, слышу, как Алекс шумно вдыхает, а потом через стиснутые зубы резко втягивает воздух.
— Ты никогда не дрался? — вопрос вырывается прежде, чем успеваю подумать.
— Почему? Дрался. Лет в 14. Предпочитаю всё решать мирным путём.
— Что же в этот раз помешало мирным переговорам? — вопросительно выгибаю бровь, беря из аптечки новый кусочек ваты.
— Я… — Алекс замолкает, когда наши взгляды встречаются, и меня словно разрядом тока прошибает Сейчас здесь нет надменного Алекса-мажора, есть только парень, который вступился за девушку.
Мы смотрим друг другу в глаза, и будто время останавливается. Алекс медленно убирает руку со льдом от своего лица, а вторую кладёт мне на талию
— Испугалась? — его шёпот отдаётся мурашками по всему телу. Прикусываю нижнюю губу, стараясь успокоить бешено колотящееся сердце. Зрачки Алекса расширяются, он громко сглатывает и медленно встаёт. Не отрывая руки от моей талии, вторую он подносит к моей щеке и подушечкой большого пальца нежно и осторожно проводит по скуле.
— Я тоже испугался. За тебя.
Прикрываю глаза и слышу шумный вдох Алекса.
— Ты… — он не договаривает, и через секунду моих губ касаются его губы. Осторожное легкое касание мягких горячих губ Алекса взрывает моё сознание, словно меня коснулась горячая искра, отлетевшая от тлеющего костра. Легкие невесомые касания его губ похожи на первые робкие мазки художника, что только начинает рисовать картину, которая только появляется в его фантазии.