Своенравная наследница
Шрифт:
— Да, положение куда серьезнее, чем я представлял, дорогая, — мрачно изрек Томас. — У тебя нет иного выхода, кроме как продолжать служить королеве, избегая при этом гнева короля и мистрис Анны. Это означает, что ты должна молчать, как бы ни была при этом возмущена. Тебе это удастся, Филиппа?
— Придется. Ради моих мальчиков, — сказала она. — Теперь я лучше понимаю свою мать, что немало ее повеселит, если она узнает, конечно. Тогда она защищала нас и все делала для нашего счастья, как я теперь стараюсь для своих сыновей.
— А как к этому относится Криспин? — осведомился лорд Кембридж.
Филиппа рассмеялась:
— Его
— Да, вам повезло найти друг друга, дорогая девочка. Но ты дала мне немало пищи для размышлений. Скажи, знает ли король о нашем приезде в Кембридж и будем ли мы желанными гостями при дворе?
— Да. Генри рассказал ему о вашем визите и о том, что ты привезешь младшую дочь Розамунды. Сын утверждает, что король в восторге и заявил, что всегда рад видеть нас.
— Прекрасно. Значит, все улажено, остается пересмотреть наш гардероб. Мы поплывем в Гринвич баркой. Когда двор покидает Лондон? Тридцатого апреля, как обычно?
— Да, дядюшка.
— А теперь я пойду к портному. И без того заставил его долго ждать, — заявил Томас Болтон. — Позаботься о сестре. Проводи в ее комнату. По-моему, она заснула. Если не пробудится, пусть лакей отнесет ее.
— Дядя, а на севере ее никто не ждет? — спросила молодая графиня.
Томас покачал головой:
— Нет, а Фрайарсгейт должен иметь наследника. Твоя мать очень расстроена из-за этого.
Кивнув на прощание, Томас поднялся наверх, где его уже ждали Уилл, мастер Олторп и его помощник.
— Олторп! — радушно приветствовал он портного. — Какие чудеса вы изобрели на этот раз?
— Мы все выложили в вашей дневной комнате и спальне, милорд. В этом году в моде широкие рукава со множеством разрезов и высокий ворот. Камзолы и куртки с запахом. Для джентльменов самые модные цвета — винный и черный. И конечно, шелковая и бархатная отделка на штанах, — заключил Олторп.
— Слава Богу, у меня есть вы, Олторп! На севере об этом и слыхом не слыхали. Тамошний портной неплох, но профан во всем, что касается мод и тканей. Я могу положиться только на вас!
— Я заметил, что с нашей последней встречи, три года назад, его милость набрал вес.
— Вы так думаете? — вопросил лорд Кембридж с искренним, казалось, изумлением.
— Да, милорД, и мы оба знаем, какое значение имеет хорошо сидящий костюм для успеха его обладателя при дворе. Если позволите моему подмастерью помочь вам раздеться, мы начнем примерку. Небольшие переделки не займут много времени, поэтому я полагаю, что вы вместе с двором сможете покинуть Лондон тридцатого апреля.
— Очень хорошо, — сказал Томас. — Уилл, прикажите Нэнси выложить платья леди, чтобы мастер Олторп мог посмотреть и их. По-моему, дорогая Элизабет уже спит.
— Да, милорд, — ответил Уильям и пошел к двери.
— Итак, Олторп, — начал лорд Кембридж, — мне известно, что его величество пожелал избавиться от старой королевы, чтобы взять молодую. Скажите без утайки, что происходит при дворе?
— Видите ли, милорд, все это правда, и, хотя кардинал прочил в жены нашему королю французскую принцессу, могу смело сказать, что его величество и слышать об этом не желает. Его сердце тянется к мистрис Болейн.
— А какая она, мистрис Анна? — полюбопытствовал лорд Кембридж. — Такая же пухленькая, мягкая и белокурая, как ее сестра Мэри?
— Нет, милорд, она совсем не похожа на сестру. Высокая, стройная и элегантная, как француженка. В жизни не видел, чтобы кто-то еще так модно одевался. Все девушки ей подражают. У нее очень густые темные волосы, миндалевидные темные глаза. Кожа, пожалуй, чуть желтовата, особенно когда она носит такие цвета, как шафрановый и яблочно-зеленый. Больше всего ей идут яркие тона. И король сходит по ней с ума. Говорят, она так и не легла в его постель — в отличие от сестры, которая продалась его величеству за какие-то незначительные милости. Ее родня из семейства Говард ожидает от мистрис Анны гораздо большего. И вполне возможно, получит все, чего добивается. Говорят, сам старый герцог наставляет родственницу.
— Интересно, — отметил Томас, разглядывая рукава камзола. — Как много разрезов, дорогой Олторп!
— Такова мода, милорд.
— Даже для меня это слишком. Но мне нравится шелк, который выглядывает в разрезы бархата. А ярко-синий с черным — просто гениально!
— Спасибо, милорд.
— Скажите, а что говорят о мистрис Болейн? Она очаровательна? Или тиха, как его последняя любовница, о которой я слышал на севере? Кстати, как там ее зовут? Нечто непроизносимое, если я правильно запомнил.
— Блейз Уиндем, графиня Лэнгфорд, — ответил портной. — Прелестная женщина. Не только благоразумна и осмотрительна, но и очень вежлива с королевой. Никогда не пользовалась своим положением ради личной выгоды. Необычное качество для королевской любовницы. Нет, мистрис Болейн совсем другая. Очень живая, бойкая, с острым язычком. Успела привлечь на свою сторону немало молодых придворных. Говорят также, что она очень вспыльчива и характер у нее дурной. Но всегда найдутся те, кто готов охаять женщину, особенно такую, как мистрис Болейн. Она легко заводит как друзей, так и врагов. Кардинал Уолси никогда ее не одобрял. Говорят, она поклялась отомстить ему за то, что он разлучил ее с наследником Нортумберленда. Они собирались пожениться, но ее пожелал король, а Уолси всегда был преданным его слугой. Он уговорил герцога заявить, будто его сын уже обручен. И герцог сделал все, чтобы парень пошел к алтарю с другой, что развязало руки королю и дало ему возможность преследовать мистрис Болейн. И за такую свою верную службу кардинал был вознагражден позором и немилостью, так что мистрис Болейн действительно ему отомстила.
— Непростая особа, — отметил лорд Кембридж.
— Воистину так, милорд. Но мы уже закончили. Если вы одобрили костюмы, я возьму их в свою мастерскую и велю переделать. Через два дня все будет у вас. И у вашего камердинера, милорд, как раз останется время уложить вещи. Думаю, вы будете довольны.
— Разумеется, Олторп. А теперь прошу вас пойти с Уиллом и взглянуть на платья нашей дорогой Элизабет. Я беспокоюсь, все ли они сшиты по последней моде. Если она спит, не стоит ее тревожить. Цвета выбраны с тем расчетом, чтобы подчеркнуть ее красоту, ибо она светловолосая и светлокожая.