Своенравная наследница
Шрифт:
— Сколько шуму из ничего! Ты слышала? — спросила она Нэнси.
— Достаточно, чтобы все понять. Господи, надеюсь, они найдут лодку. Такие красивые рукава и юбка!
Горничная, высокая длинноногая девица с некрасивым, но приятным лицом, каштановыми волосами и светло-голубыми глазами, помогла леди раздеться и залезть в лохань.
— Это я отнесу прачке. Думаю, корсаж и сорочку можно отстирать. Вы действительно решили провести остаток дня в постели?
— Нет, но по крайней мере мне не придется топтать га-юны под взглядами снобов и выскочек и слушать, как на разные лады обсуждают меня и мое богатство. Смою с себя эту вонь, переоденусь
Нэнси ушла, а Элизабет вымыла голову, вымылась сама, после чего вышла из воды и растерлась одним из висевших у огня полотенец, а волосы обернула вторым. Элизабет надела чистую рубашку, которую Нэнси разложила на постели, села у огня и принялась вытирать волосы. Вернулась Нэнси и стала ее расчесывать.
— Волосы у вас совсем как тростник, — заметила она. — Золотистый тростник… и такой же прямой. Вот у леди Филиппы волосы вьются. А у мистрис Невилл они волнистые.
— Волосы соответствуют моей натуре, — заметила Элизабет, — точно так же, как локоны идут Филиппе. Она такая жеманная и так старается быть идеальной придворной дамой!
— А вам больше всего нравится быть озорным ребенком, — пошутила Нэнси.
— Полагаю, что так! — рассмеялась Элизабет. — Но я не безответственная и знаю свой долг. Прежде чем прыгнуть в реку, я успела познакомиться с королем, Анной Болейн и двумя джентльменами.
— А эти джентльмены, они красивые? — оживилась Нэнси.
— Один состоит со мной в родстве, и у нас общий прадед. Его зовут Рис Джонс. Второй — шотландец, личный курьер короля Якова. Передает ему послания от короля Генриха. Дядя Томас назвал его шпионом, хотя сам он это отрицает.
— А как выглядит король?
— Очень красивый. Высокий, с чудесными волосами и бородой цвета червонного золота. Глаза небольшие, но очень синие и яркие. И плечи широкие. А мистрис Болейн совсем некрасива. Но элегантна и весьма умна. И мне ее жаль, Нэнси. Она умело скрывает свой страх, но я его чувствую.
— Наверное, боится за свою бессмертную душу. Ведь она пытается отнять мужа у королевы, а это, что ни говори, грех, — предположила Нэнси с практичностью сельской жительницы.
— Но беды королевы таятся в ней самой, — возразила Элизабет. — Королю необходим сын и наследник. А она не может родить. Поэтому Генриху нужна новая королева.
— Но ведь старая еще не умерла! — покачала головой Нэнси, откладывая щетку.
— Найди мне платье попроще, если таковые еще у меня имеются, — распорядилась Элизабет, прекращая спор.
Нэнси вытащила длинную темно-зеленую юбку и корсаж с коротким вырезом и длинными узкими рукавами.
Элизабет оделась, сунула ноги в домашние туфельки, перевязала лоб зеленой лентой с маленьким овальным камешком и вышла в сад, где уже зацветали первые розы и стояли статуи мужчин и женщин в эротических позах. Сев на скамью у воды, она залюбовалась проплывавшими мимо судами.
Неожиданно из-за поворота выплыла маленькая плоскодонка и направилась к причалу лорда Кембриджа. В ней сидел Флинн Стюарт. Он махнул ей рукой и выпрыгнул на берег, держа целую охапку оставленной ею в лодке одежды.
— Мистрис.
Он поклонился, положил на скамью груду тканей и вытащил из кармана голубые туфельки.
— Как вы нашли все это? — поразилась Элизабет. — Огромное спасибо, сэр! Мою сестру больше всего расстроила потеря рукавов.
— Во всем виноват я. Хотел помочь вам, но упал и нечаянно
— Я очень благодарна вам, сэр. Вы так добры! Сомневаюсь, что кто-то еще решился бы на такое, — сказала Элизабет.
— Вы были правы, утверждая, что ни вам, ни мне здесь не место.
— Садитесь, — пригласила Элизабет. Он сел на траву рядом со скамьей. — Вы действительно всего лишь курьер короля Якова?
— Действительно, — очаровательно улыбнулся он.
— Говорят, ваш отец легко влюблялся, и это сердило королеву. Однажды она обнаружила, что его большая семья живет в одном с ней дворце, и отослала всех куда-то. Вы тоже были среди этих несчастных детей, Флинн Стюарт?
— Нет. Я единственный из незаконнорожденных детей моего отца, которого он так и не признал официально. Хотя знал, что я — его сын, заботился обо и регулярно меня навещал. Все дело в обстоятельствах, при которых я был зачат. Хотите послушать историю, или она вас шокирует? — усмехнулся он.
— Я развожу овец, — сухо напомнила Элизабет, — хотя подозреваю, что моя сестра упала бы обморок, услышав такое признание. Порядочные девушки не должны знать о подобных деталях.
— А вы порядочная девушка, Элизабет Мередит? — поддел он.
— Во всяком случае, я уж точно девственница, — заверила она. — А теперь рассказывайте шокирующую историю о вашем зачатии.
Флинн широко улыбнулся — Элизабет пришлась ему по душе. Она такова, какой кажется с первого взгляда. Откровенная. Спокойная. Остроумная. Нет, при дворе ей не место.
— Это произошло на свадьбе моей матери и Роберта Грея, лэрда Атдара, моего отчима. Роб был другом короля и пригласил его на свадьбу. Все было великолепно, если верить матери, и вино лилось рекой. Король скорбел о потере своей великой любви, Мег Драммонд. Отчим это знал и, пытаясь утешить друга, сказал: "Джейми [3], моя Нара очень похожа на твою Мег. Воспользуйся правом первой ночи и позволь ей утешить тебя".
— Быть такого не может! — ахнула Элизабет: она знала, что такое "право первой ночи" — оно позволяло жениху предложить добродетель своей невесты повелителю.
— Но было же! И он, и король были очень пьяны. Моя мать, как и Мег Драммонд, была красавицей с темными глазами и волосами. Она утверждает, что была пьяна и пожалела Джейми Стюарта. И решила: если Роба это устраивает, она пойдет ему навстречу. Поэтому сначала с ней переспал король, а потом и жених. Через девять месяцев родился я. Никто не усомнился в том, чей я сын, и меня назвали Флинном, что в переводе означает "сын рыжеволосого мужчины". Король был очень смущен теми обстоятельствами, при которых я был зачат. Моя мать говорит, что он много раз извинялся. Настоял, чтобы я носил его фамилию, но не признал меня, потому что очень стыдился произошедшего. Но он всегда навещал меня, когда бывал поблизости, и не забывал про день моего рождения. Мой отчим был хорошим человеком и любил меня так же, как собственных детей. Но Роб Грей погиб вместе с королем при Флоддене. Мой двенадцатилетний единокровный брат Йен стал новым лэрдом Атдара, а я — его сторожевой собакой.