Свои чужие
Шрифт:
На самом деле, если ты умеешь писать книги — далеко не факт что из тебя выйдет хороший сценарист. Тут важно умение видеть происходящее в совершенно определенном ритме. Дробить ситуацию на ракурсы, на кадры, на детали.
Я — писатель. Автор женских романов. Я люблю истории о любви, я живу ими, на кончиках моих пальцев живут эмоции, сильные чувства, головокружительные страсти. Я пишу настолько эмоционально, насколько могу, потому что я должна заставить работать женскую фантазию. Это очень эрогенная зона женского мозга, на самом деле, мы очень любим мечтать, фантазировать, и делать это умеем прекрасно. Зачастую,
И в моих книгах все — блики осеннего заката, капли дождя на стекле, сотня сотен мелких деталей, которые рисуют историю чьей-то любви до последней мелочи. Я не могу без этого, я балдею, описывая соприкосновения пальцев, нежданную встречу взглядами, вибрации между героями, случайные выдающие чувство вздохи.
Одному лишь танцу главных героев я могу посвятить целую главу, потому что, а как иначе? Там же все — кипящий воздух, боязнь всякого лишнего вдоха и этот потрясающий ритуал, когда герои говорят друг с другом не словами, а чувствами, обращенными в жесты…
Дима — сценарист. В его строчках сухость, деловитость, четкая картинка. Жесты, краткие фразочки, которые помогают актеру изобразить именно ту эмоцию, которую я описала в двух абзацах текста.
Блики солнца? Кадр!
Танец? Две минуты экранного времени, расписать по ракурсам. Кратко. Никаких лишних слов. Из абзаца надо взять фразу, жест и эмоцию. И перейти к следующей сцене.
Варламов не врет, говоря, что за те пять лет что мы с ним не вместе — сильно вырос в профессиональных навыках. Это действительно так. Когда-то я имела наглость к нему придираться, тогда я чуть меньше понимала в художественных текстах, и в принципе гораздо чаще смотрела на сценарии. И я видела недочеты, да. Недожатые сцены, недописанные кадры, потерянные эмоции. Сейчас этого не было.
Варламов действительно качественно поработал с моей книгой, превратив четыреста шестьдесят одну страницу чувственного коллапса, окунающего в историю о невозможной любви, о долге, о путешествиях — в двести одиннадцать страниц сценария, где выбраны самые эффектные сцены, а те, которые не прошли отбор — сокращены и сброшены в “дополнительные материалы”. Их тоже увидит режиссер, решит, что с ними делать, и может что-то и добавят для соблюдения хронометража.
И все же, я читаю Димин сценарий, и про себя им восхищаюсь. Нет, Дима, конечно, не во всем прочувствовал акценты моей книги, но все равно… Дело он свое действительно знает.
Нет, я женщина. Мне всегда есть что сказать, что добавить. Правда это желание приходится контролировать, и воображаемой линейкой стукать себя по кончикам пальцев, чтобы не перебарщивать со своими дополнениями. В принципе — я уже подстроилась под Варламова, поняла, что от меня нужно, он уже даже почти не корректирует, не “подсушивает” мои дополнения, убирая из них лишку информации.
— Поль, обед заказать?
Нормальная фраза, да?
А если представить, что её вам говорит не кто иной, а некогда до безумия любимый, и позже — бросивший вас мудак, ради которого вы были на очень многие жертвы? А если добавить к этому хриплый, приглушенный тон и факт того, что сказано это вам был прямо на ухо? Так что чертовы мурашки по спине так и побежали….
В общем…
У вас все еще есть вопросы к тому, за что Варламов получил локтем по носу? Вот! Я думаю, все вы понимаете и рады за меня. А вот у Димы вопросы все еще имеются.
— За что, блин? — трагично интересуется он, нашаривая в ящике стола упаковку бумажных платков и запрокидывая голову.
— Тебе краткий список или длинный, Димочка? — ехидно уточняю я, пытаясь не сильно злорадствовать. — Ты совсем обурел, Варламов? Мог по нормальному спросить?
— Два раза спрашивал. — Хмуро огрызается Дима, косясь на меня мрачным глазом. — Ты же как всегда в творческой коме, ничего не слышишь.
Ох. Ну да, вообще водится за мной такое…
— А. — Я изображаю на лице виноватую улыбку. — Ну, тогда извини, Дмитрий Денисович. Но пугать меня так не стоило. Я уже говорила — на твое присутствие в моем личном пространстве я не подписывалась.
Раз пять говорила, между прочим. А он все равно так и норовит бочком подкрасться к рабочему креслу, а то и вовсе прижать свою пятую точку к его подлокотнику и все-таки смотреть на мою работу через плечо. Нет, он замечаний не делает, но… Но выбивает из колеи знаете ли. Вот представьте, что на подлокотнике вашего рабочего кресла, уселся мужик, которого вы вообще-то терпеть не можете. Он касается бедром вашего локтя. И пылает все плечо рядом с которым он сидит. Вам до работы? Вот и мне нет. Особенно, когда я понимаю, что вообще-то принюхиваюсь к горьковатому запаху его туалетной воды, и понимаю, что это вообще-то мой любимый мужской аромат из последнего выпуска “DG”.
Вот какого черта, а? Он что, не мог выбрать какую-нибудь мускусную вонючку? И… И почему Костя этой водой не пользуется? На Новый год же дарила! Глядишь пользовался бы и кровать бы плесенью зарастала поменьше…
Ну, с Варламовым же срабатывает, я реально начинаю думать о сексе, приходится выгонять Диму из личного пространства и надеяться, что не спалилась.
— Скажешь тоже, пугать. Можно подумать, я прям такой страшный. — Вздыхает Варламов.
Вопрос я оставляю без ответа. Честность Варламов не заслужил, а врать мне не хочется. Не страшный. Но безумно раздражающий.
Знаете, иногда я теряю связь с реальностью, и подумываю, что Димочка не такой уж и козел. А потом его телефон трезвонит, на экране высвечивается какая-то Верочка — этакая милая девица с утиными губешками, и Дима, воровато на меня озираясь, высказывает из кабинета.
Как будто я собираюсь его за это убивать. Ну, травануть хочется, бесспорно, но… Нет, я не лезу не в свое дело. Ну есть у него личная жизнь. Можно подумать для меня это секрет. Нет. Это факт. Неприятный, но я с ним смирилась как-то, довольно давно. Живу.
С Костей я не созваниваюсь в телецентре, мы с ним так договорились. Правда о том, что я тут работаю с бывшим мужем, Костику я почему-то не сказала. С одной стороны, вряд ли бы он рванул пересматривать договор, он же просто менеджер по рекламе, договорами у нас юристы занимаются. С другой стороны, мне почему-то кажется, что он будет ревновать. Хотя в той же кафешке они с Димой чудом разошлись и никто никому не набил морду, это все-таки было… Неприятненько. Нине я потом высказала свое «фи».