Свои чужие
Шрифт:
— Мы еще не сдались, — виновато сообщила мне девушка, стоящая то ли на ресепшене, то ли на вахте, — лицензию получим скоро, начнем набор, но пока — еще не сдались.
Логично, а чего площадям простаивать, почему не арендовать их киношникам? Тем более что киношники хорошо оплачивают нанесенный ущерб, если вдруг…
— А концертный зал для киношников у вас где? — вздохнула я.
— Пятый этаж, — немилосердно сообщает мне это эфемерное, полуэльфийское создание с дивным нежным
Пятый этаж, лестницы и мои каблуки сочетаются плохо.
— У нас есть лифт, — тоном великой спасительницы говорит мне девушка.
Честно говоря… Честно говоря, я и лифты сочетаются не лучше. Нет, когда я еду в чьей-то компании — еще ничего, а вот одна — я предпочитаю на лифтах не ездить. Клаустрофобия у меня, короче говоря. Легкая, но есть.
И моя квартира расположена не где-нибудь, а на втором этаже. Я спускаюсь пешим ходом. Вот так вот. Я даже не стала покупать машину и учиться на права, потому что это же регулярно придется запихиваться в железную колымагу и находиться в ней. Одной! Такси — мой выбор, да.
И сейчас, глядя на лифт, я взвешиваю “за” и “против”. Забираться по лестницам на пятый этаж на каблуках — это садо-мазо. Плюс надо учесть, что потолки-то здесь высокие, и лестницы наверняка высоченные, с кучей ступенек. А тут лифт…
Ладно, пять секунд отмучиться и уже отправиться домой.
Ладно.
Я решаюсь. Шагаю в чертову металлическую клетку, жму на кнопку с цифрой “5”.
Нужно всего-то немного… Закрыть глаза и досчитать от пяти до нуля. А потом двери разъедутся, и я буду свободна.
Пять. Четыре. Три. Два…
И вот надо же было именно между четвертым и пятым этажом лифту вздрогнуть и остановиться. И у меня, разумеется, тут же сердце подскочило чуть ли не в черепную коробку. И тут же обдало паническим жаром, а кожа покрылась липким потом.
Черт, черт, черт, ну почему все это именно сегодня, а? Вот за что?!
Глава 13. Полина
Что такое приступ клаустрофобии, когда ты застряешь в маленькой клетушке между небом и землей?
Это жаркая липкая противная темнота в глазах. Это паника, от которой сводит легкие и дышать с каждой секундой все сложнее.
Кнопку вызова лифтера я жму с остервенением, раз за разом, будто невротик. Хотя не будто, я сейчас чудом дышу, на самом деле. Хоть бы с кем-то… Вот почему я сегодня не прихватила с собой Эльку? А я же работать в телецентре собиралась, мне и в голову не пришло, что там я могу оказаться в лифте одна. В телецентре в иной час в тот лифт было не так уж просто уместиться.
Лифтер не отвечает. И я разъяренно
— Полина?
Голос Варламова громкий и доносится откуда-то сверху. Видимо моя изобретательность и изощренность в нецензурных выражениях его впечатлила.
— Дима!
Честно, я сейчас ужасно рада его слышать. Вопреки всему тому, что в девяноста случаях из ста я предпочту избежать времени в компании бывшего мужа. Только не тишина, только не она, не эта удушливая пустота, выжимающая из легких воздух.
— Застряла? Одна?
— Никого не было. — Тихо всхлипываю и оседаю на пол лифта.
Мне наверняка мерещится тревога в его голосе. Ну, с чего бы ему и обо мне беспокоиться. Ну, да, он знает, что со мной происходит в таких случаях. Но будто есть ему дело до меня.
— Твою ж мать… — вполне искренне произносит Варламов, — А лифтер?
— Не отвечает. — Мне хочется расплакаться, на самом деле, но пока здесь Дима, пока он со мной разговаривает — мне по крайней мере не так плохо, как могло бы быть.
Хрен его знает, где шляется тот лифтер, может набухался, может просто не явился на работу. А зачем, если школа еще не функционирует даже?
— Подожди. — кричит мне Дима.
— Дима, нет, не уходи…. — с паникой восклицаю я, прекрасно понимая, что значит это “подожди”. Он сейчас убежит до той девочки на ресепшене, чтобы выяснить в чем дело, и оставит меня, а на меня снова навалится приступ.
Но поздно. Дима уже сорвался с места и меня снова крепко обнимает тишина.
Душная.
Тугая.
Тесная.
И снова накрывает волна жгучей паники, снова оглушительным звоном наполняется голова. И сжимайся в комок на полу, не сжимайся — легче не станет. Только хуже.
Из сумки я все вытряхиваю довольно неаккуратно. Мне не до реверансов и не до тряски над тем, как бы не разбить зеркальце. Мне нужен телефон. Побыстрее.
Когда тебя трясет, когда в глазах темнеет, а пальцы сводит мелкими судорогами набирать номер довольно неудобно. Даже ткнуть в единичку на автонаборе и то получается с третьего раза.
Четыре гудка — почти вечность для меня сейчас. Воздух такой густой, такой тяжелый, что совершенно не вдохнешь. Ну же, Костя, ну отвечай… Вот сейчас мне ты как никогда нужен. Ну пожалуйста. У меня сейчас голова взорвется!
— Полин… — наконец-то Анисимов снимает трубку. Но я не успеваю сказать ни слова, потому что Костя торопливо тараторит: “Я сейчас на совещании, давай позже, увидимся в загсе”.
И сбрасывает, заставляя меня выругаться еще раз.
Я не могу позже.
Мне нужно сейчас!