Свой, чужой, родной
Шрифт:
– Спасибо за чай, – поднимаясь, сказал Валька и улыбнулся.
«Удивительные у него все-таки глаза, – подумала я. – Надо было не в чашку пялиться, а развлечь гостя беседой. И что теперь?»
– Теперь, – точно отвечая на мой вопрос, сказал Валька, – я знаю, где тебя искать, если ты вдруг охладеешь к пробежкам. Но на всякий случай дай свой телефон и мой запиши.
– Да, конечно! – вскакивая из-за стола, воскликнула я.
Валька как раз шагнул навстречу, и мы едва не столкнулись лбами.
– Опа, – сказал он, подхватив меня за руки.
– Я не
Лицо его было совсем близко от моего лица и в свете лампы вдруг показалось старше. И суровее, что ли.
– Слушай, а у тебя парень есть?
– Нет.
– Слава богу, – он отступил на шаг, картинно вытер лоб. – Камень с души сняла.
Я засмеялась. И внезапно возникшая неловкость разом исчезла.
Мы направились в прихожую. Валька продиктовал номер своего мобильного, записал мой и с усмешкой заметил:
– Про девушку ты не спросила.
Я пожала плечами:
– Как-то неловко…
– Ага, – кивнул он, глядя на меня.
– Что «ага»? Так она есть?
– Нет, конечно. Я парень с принципами, и будь у меня девушка, не стал бы напрашиваться в гости.
– Похоже, мне повезло.
– Еще бы. Дверь внизу можно просто захлопнуть? Тогда не провожай. Пока. Надеюсь, что до завтра.
Он спустился по лестнице, открыл дверь, махнул рукой и вышел на улицу.
Дверь закрылась, а я вздохнула. Затрудняюсь описать чувства, которые меня переполняли, если честно, их было слишком много. Даже в моем отношении к Вальке все оказалось далеко не однозначно. Сочетание насмешливой нежности и дерзкой самоуверенности действует безотказно. На девиц вроде меня – совершенно точно. Но в нем было еще что-то, беспокоящее, будоражащее воображение… Интересно, а что он думает обо мне? Не зря Стивена Кинга вспомнил. Должно быть, решил, что я книжек начиталась и мне везде чудовища мерещатся.
Я вернулась в квартиру, оставив дверь открытой, в надежде, что Людка и Глазков вскоре появятся. Однако ни того ни другого так и не дождалась. Людка, как выяснилось, ночевала у подруги, а Тимка полночи провел на работе.
Зато утром, когда я встала, они паслись в общей гостиной. Людка только что пришла, а Глазков вливал в себя кофе чашку за чашкой, готовясь к очередным героическим будням. Оба по неведомой мне причине на работу не спешили.
– Не слышала, когда ты вернулся, – налив кофе, сказала я Тимке, устраиваясь напротив.
– Неудивительно. Кстати, большое тебе спасибо.
– За гражданскую позицию? – влезла Людка.
– За еще один гарантированный глухарь.
– Пожалуйста, – пожала плечами я. – Обращайся.
– Чего дальше-то? Рассказывай, – поторопила его Людка.
– Вы о вчерашнем трупе? – задала вопрос я.
– О чем же еще? – фыркнул Глазков.
– В городе маньяк объявился. Второй труп в мешке, – заметила Людка.
– Делать выводы еще рано. Там мужчина, здесь женщина. У него отсутствуют кисти рук, у нее на месте…
В этот момент я едва не поперхнулась, вспомнив вчерашний ужас, а Тимка, досадливо кашлянув, продолжил:
– Мешки и то разные. В первом случае
– И убили женщину недавно?
– Пока еще говорить об этом рано…
– Но?
– Примерно в то же время, что и мужика. Сохранность трупов тоже примерно одинаковая. Блин! – выругался он. – А ничего, что я, типа, завтракаю?
– Мы, типа, тоже, – хмыкнула Людка. – Так что не стесняйся. Ни фига себе… – после недолгой паузы покачала головой она. – Загадка века, да и только. Слушай, а может, какой-то псих могилы раскапывает? А потом трупы подбрасывает, чтобы вам жизнь медом не казалась?
– Кстати, я об этом тоже подумал, – кивнул Тимка. – Однако, по словам патологоанатома, контакта с землей не было. А это странно. За несколько лет дерево должно прогнить, и контакт с землей неизбежен. Блин! – вновь повторил он, закатил глаза и отодвинул чашку.
– Как корректно ты выражаешься! – засмеялась Людка, судя по всему, вознамерившись доконать его в то утро. – Если по-простому: земля должна попасть в гроб и ее следы нашлись бы на теле?
– У тебя получилось значительно доходчивей, – ухмыльнулся он. – Кладбища уже проверяют, никаких жалоб на действия вандалов, вообще ничего подозрительного.
– Я бы администрации кладбища доверять не стала, – сказала подруга. – Они будут молчать, чтобы лишнего внимания к себе не привлекать. Не то сунутся в их дела, и такое всплывет…
– Это ясно, но как тогда объяснить отсутствие земли на телах? – влезла я.
– По второму трупу пока ничего определенного, но первый точно какое-то время находился на стройке. Следы строительной пыли, цемента и все такое.
– Значит, – сказала я, – тело было спрятано там, где велось строительство, а потом его сунули в мешок и подбросили в подвал дома. А может, он был там с самого начала? Например, за кирпичной кладкой?
– Тогда какого хрена его вытаскивать?
– Предположим, дом идет под снос…
– Так его нашли именно в таком доме.
– У этого дома давно нет хозяев. А у того, о котором веду речь я, возможно, есть.
Глазков с минуту смотрел на меня, должно быть, переваривая услышанное.
– Момент, – влезла Людка. – Если я правильно поняла, некто в городе коллекционирует трупы, пряча их, например, у себя в подвале. Тут выясняется, что дом его идет под снос, и он спешно избавляется от покойников, запихивая их в мешки. Я даже знаю, что это за дом, – хитро глядя на меня, заметила подруга. – Тот, с колоннами? Загадочный и опасный?
– Что еще за дом? – не понял Глазков.
– Здесь неподалеку, 23-й номер. Тинка считает, там без нечистой силы не обошлось.
Она засмеялась, а я мысленно чертыхнулась. Собственно, такая мысль у меня была, но после подобного вступления Глазков вряд ли отнесется к ней серьезно.
– Если трупы перепрятали, то на фига бросать их там, где сразу найдут? – заговорил сосед. – Проще закопать за городом. Ведь если их до сих пор не нашли, вряд ли завтра побегут искать. А здесь – следствие, то да се, и большой риск засыпаться…