Свой, чужой, родной

Полякова Татьяна Васильевна

– На кухне можно руки помыть? – крикнул он.

– Можно

здесь, – ответила я, и тут мой взгляд задержался на стиральной машинке, после чего сердце ухнуло вниз.

Вчера, поговорив с Тимкой, я сунула записку Эммы в карман домашних брюк, а перед тем как отправиться на пробежку, бросила их в стирку.

Записку из кармана вытащила и оставила на машинке с намерением вновь прицепить ее магнитом к холодильнику, чтоб она, чего доброго, не потерялась. Но сразу этого не сделала. А теперь ее на машинке не было.

– Черт! – выругалась я. Подошедший в этот момент Валька посмотрел с недоумением. – Что за черт, а? – жалобно повторила я.

Конец ознакомительного фрагмента.