Свой против своих
Шрифт:
— А я что? Откуда мне знать, для чего Людмила Витальевна захотела познакомиться с Ерофеем? — прогудел Загорских.
— Вот! — Турецкий менторски поднял палец. — Отсюда мы и начнем танцевать — зачем она попросила вас познакомить с братом. Когда она вас об этом попросила, Ерофей Тимофеевич проживал в деревне Локотковке Нижнеудинского района Иркутской области. Я правильно говорю?
— Да.
— Расстояние солидное. Если бы вы с Людмилой Витальевной находились у кого-нибудь в гостях, а брат скромно сидел в уголке на стуле, то выполнить такую просьбу можно без больших затруднений. Даже если бы он жил в Москве — тоже не проблема. Но… Я даже не стану показывать вам географическую карту нашей родины. Вы же представляете расстояние отсюда до Локотковки. Подобное знакомство весьма сложное мероприятие. Познакомить их — это значит: нужны деньги на дорогу, на обустройство в Москве, на питание. У Ерофея Тимофеевича имелись столь ощутимые накопления?
— Нет.
— Значит, вам пришлось взвалить расходы или по крайней мере их львиную долю на свои могучие плечи?
— Да.
Турецкий откинулся на спинку стула с таким видом, будто очень устал от разговора с несловоохотливым собеседником.
— Василий Тимофеевич, вы отвечаете слишком односложно, — укоризненно произнес он. — Я задаю вам развернутые вопросы, хочу услышать подробные ответы. Вы же поразительно немногословны.
— Что говорить? Я же не знаю, что вас интересует.
— Многое. Скажите, например, оказал ли банк «Орион» помощь в переезде Ерофея.
— Людмила Витальевна выделила небольшую сумму из председательского фонда. Это была материальная помощь на трудоустройство сотрудника службы безопасности.
— Вы подкинули Скворцовской идею взять брата телохранителем?
— Нет, она сама захотела.
— То есть она попросила не просто познакомить ее с братом, а чтобы взять его на работу?
— Да. У нее раньше был, как положено, охранник, но она захотела взять нового.
— Чем Скворцовскую не устраивал прежний?
Загорских пожал плечами:
— Этого я не знаю. Нормальный парень, он у нас и сейчас работает.
— Видимо, у вашего брата были какие-то преимущества. Ведь прежде Людмила Витальевна его не знала. Значит, вы расписали его в лучшем виде. Представили эдаким суперменом.
— Мне хотелось перевезти брата в Москву. Разве интересно молодому парню торчать в деревне?
— Если мы станем обсуждать демографические вопросы, то заберемся в такие дебри, из которых нам потом не выбраться, — усмехнулся следователь. — В принципе помочь человеку перебраться в Москву можно. Особенно если это приспичило вышестоящему лицу, каковым для вас является ваша подруга Скворцовская. Это я понимаю. Но ведь никакого опыта жизни в городе у Ерофея нет и в помине. Почему для начала не сделать его простым охранником? Сидел бы у входа в банк, пообтерся бы в городе, присмотрелся к людям. Но что-то в нем, видимо, пленило председателя правления. Что именно?
— Он очень хорошо стреляет.
Турецкий встал и поразмялся: несколько шагов в одну сторону, столько же в другую. Он почувствовал, что в допросе достигнут некий рубеж, после которого разговор будет продолжаться по инерции, и уже видна цель, к которой стремился следователь.
— Итак, узнав, что Ерофей потрясающе стреляет, она загорелась: пусть он станет моим телохранителем. Я правильно понял ее реакцию?
— Да.
— На нее что, были покушения?
— Не слышал об этом.
— Вы объяснили ей, что не так уж часто нападают на банкиров, чтобы вызывать подмогу из Сибири? — спросил Александр Борисович и, поскольку Загорских молчал, продолжил: — Я не стал бы спрашивать вас об этом. Братские чувства — вещь понятная, вы заинтересованы, чтобы Ерофею жилось лучше, чем живется в деревне. Это все понятно. Спрашиваю же вас исключительно потому, что Людмила Витальевна утверждает, будто вы пристали к ней с ножом к горлу и уговаривали, чтобы она взяла брата к себе охранником.
— Ничего я не настаивал! — возмутился Василий. — Наоборот — как раз я боялся, что он не справится с такой работой, наломает по глупости дров, опозорит меня. Тогда на меня же косо смотреть будут. Зачем мне это надо! Это она пристала ко мне с ножом к горлу. Вызывай, говорит, Ерофея, и баста. Я-то как раз уговаривал ее оставить брата в покое, только она ничего и слышать не хотела. Считай, говорит, это моим капризом, но чтобы Ерофей как можно быстрее приехал. Иначе тебе же хуже будет. Ну я и согласился. Что мне оставалось делать? Не согласился бы — она бы турнула меня с работы.
— Она вас предупреждала о таком варианте?
— Зачем? Я и без того знаю ее характер. Сказала — хуже будет. А для меня самое плохое — увольнение. Где я еще найду такую работу?
— Ясненько. — Александр Борисович вдруг почувствовал нечто вроде симпатии к этому сибиряку. Очутился на завидном месте, а расти не растет, полностью зависит от одного человека. — Скажите, Ерофей делился с вами впечатлениями о своем новом занятии?
— Ой, он такой молчун, да и мысли свои толком выразить не умеет. Но я понял, что доволен.
Некоторое время Турецкий молча барабанил пальцами по столу. Наконец сказал:
— У вас и Ерофея день рождения четырнадцатого июня. Людмила Витальевна вам что-нибудь подарила?
— Французский одеколон для мужчин. Не помню, как называется.
— А вашему брату сделала подарок?
— Пистолет купила. Но я этого не знал. Ерофей потом проговорился. Людмила Витальевна не велела никому рассказывать, кто пистолет ей доставил.
— Ну с тем, кто доставил, мы уже поговорили. Но ведь у Ерофея, наверное, было оружие.
— Ему выдали пистолет, который стреляет резиновыми пулями. А она подарила крутой. У него и дальность хорошая, и мощный — чуть ли не дерево пробивает. Я ему сказал, чтобы он с такой игрушкой полегче на поворотах. Вдобавок оружие не зарегистрировано.
— Когда были убиты Преснякова и ее телохранитель, вы догадались, что это дело рук вашего брата?
— Откуда! Господь с вами! Мне и в голову такое не пришло. Скворцовская на работе, ведет себя как ни в чем не бывало. Брат тоже совершенно спокоен.
— Вы с ним регулярно виделись?
— В банке, но мельком — у меня свои дела, у охранника свои. Режимы разные. Спасибо, если в течение дня удастся перекинуться парой слов.
— А капитально — чтобы пойти куда-нибудь вместе, посидеть за бутылочкой, потолковать по душам? Такое часто случалось?
— Крайне редко. То у него дела, то у меня. Последний раз я хотел взять его на футбол, когда «Спартак» играл с датчанами, да он в тот вечер был чем-то занят.
— Чохонелидзе убивал, — вздохнув, объяснил следователь.