Своя Игра
Шрифт:
И я, к сожалению, не избежал сего действия — прокатившись по земле метров пять, пребольно ударился головой об остановившую мое падение колонну. Когда же я смог разогнать муть перед глазами и кое-как стереть с лица кровь, зал качнуло в другую сторону, выровняло, позволив мне вцепиться в припаянную к колонне скамейку, и наклонило в противоположную сторону.
Поезд — хотя тормоза отчаянно скрипели — понесло вниз.
В самый центр прорезавшего дальний край зала серого марева.
Вслед за поездом серая мгла сожрала валяющиеся на полу потолочные плиты, позабытый впопыхах багаж тех, кому не повезло удержаться.
Вскоре наклон достиг почти девяносто градусов.
Разбитый
Да еще и голос Иванны жалобно рыдал в моей голове, требуя немедленно приехать и спасти ее.
Говорить было тяжело.
Где ты? Я и сам понял, что в кресле. Что у вас? Землетрясение? Тоже? Но как?
Что? Какой еще овраг? Вместо жилого сектора? Целиком слизнуло?
А ты? Нет, не могу приехать.
Иванна, уезжай немедленно. У тебя же есть служебный скайдер?
Какие еще вещи? Какая документация? Хватай, что под рукой и беги.
Если любишь, беги. Да не меня, дура. Вариатор свой. Без тебя эта документация нафиг никому не нужна.
Ага, сработало…
Меня б так любили.
Теперь осталось немного — добраться от вентиляционной шахты. К счастью, мгла в числе прочего сожрала и перекрывшую проход плиту.
Еще на стадии проекта мою тайную лабораторию разместили в непосредственной близости от вентиляционной шахты, в которой был проложен запасной путь эвакуации на случай войны. Угрожал ли нам Айран, или какая другая страна, готовность к войне всегда была на первом месте. Кроме двух посадочных платформ, перегонных тоннелей, соединяющих БиКор с другими станциями и городами, подземные сооружения включали в себя складской этаж, рабочие коридоры для перемещения уборочной и прочей техники и убежище с изолированной системой вентиляции и запасом пресной воды и продуктов, размещенное на самом нижнем уровне, за прочными бетонными стенами.
И сейчас, чтобы подняться на поверхность, мне следовало спуститься вниз. Как же глупо звучит… Еще глупее это сделать. А сделать нужно, как бы не гудела за спиной серая мгла.
Свет давно погас, и аварийная система освещения погрузила зал в желто-багровые тона, что в сочетании с клубящейся в воздухе пылью и пульсирующим серым маревом смотрелось просто инфернально. Спасая людей, зажглись эвакуационные светильники, проложив по полу зеленую прерывистую дорожку к выходам и алые стрелки, ведущие к запасному пути эвакуации. Алым же выделился и пульт на стене, у нужной мне двери. Введенный код сработал лишь со второго раза — вообще удивительно, что электроника еще держалась.
Землю потряхивало, но угол наклона уменьшился, что позволяло передвигаться относительно быстро.
Небольшой узкий коридорчик вывел к ведущей вниз лестнице. Новая лестница и новый коридор, в несколько раз длиннее первого. Никакой отделки здесь предусмотрено не было, голый бетон, неровно замазанные стыки плит, пучки проводов вдоль стен, редкие желтые светильники и низкий потолок только усугубляли общее гнетущее впечатление. А пыхтящая за спиной мгла и вовсе заставляла поминутно вздрагивать. Не скажу, что я такой уж непроходимый трус, но обернуться и посмотреть назад просто не мог.
Когда же преследующая меня мгла принялась материться, я непроизвольно ответил тем же. Схватил позабытый строителями железный прут и резко развернулся. Ударить, к счастью, не успел. Спасающуюся тем же путем "мглу", состоящую из четырех человек, возглавлял толстячок в пропыленной униформе уборщика, живописно покрытый синяками и ссадинами. Его товарищи — две испуганные женщины и высокий подтянутый мужчина в штатском, но при оружии — выглядели не лучше.
Уборщик, в отличие от меня,
Больше тратить время я не решился. Расположенная на противоположном конце зала внушительная металлическая дверь, предназначенная для герметичного перекрывания шахты во время войны, могла захлопнуться в любой момент. И не важно, программа ее закроет или трусливый идиот в штабе, для нас это одинаково хреново. Разумеется, дверь можно открыть прямо на месте, приведя в движение систему моторов, но я не очень хорошо с ней знаком.
Рисковать мы не стали — в рекордные сроки миновали конструкцию из железобетонных плит и небольшой тоннель и оказались на засыпанной гравием площадке, от которой на немыслимую высоту поднималась та самая вентиляционная шахта.
Подняться наверх без отдыха даже тренированному человеку было невозможно. А небольшой наклон и постоянный толчки, устроенные нам взбесившимся землетрясением, приятно щекотали нервы. К счастью, лестница была разделена на этажи, с ровными горизонтальными площадками, позволяющими перевести дух. Где-то на середине подъема удалось напиться — труба, проходящего по шахте водопровода, была перебита, и хлещущая струя оставляла на пыльных серых стенах шахты мокрые следы.
На поверхность мы выбрались еле живые от усталости. Но времени разлеживаться у меня не было. Собрав последние силы, я пошел к видневшимся вдалеке энергоблокам. Вернее, поплелся, придерживаясь за любые возвышающиеся над землей предметы. Трясло здесь ничуть не меньше, и постоянно меняющийся наклон никуда не делся. К счастью, большую часть пути приходилось идти вниз, будто с горки спускаешься.
По сторонам я старался не смотреть, особенно после того, как заметил серую стену, отрезавшую жилой район и скрывшую небо. Даже дым от бушующего на складе с химикатами пожара, словно издеваясь, был густым и темно-серым. Рядом суетился народ, пытаясь потушить пламя. Справятся и без меня — тем более что я не пожарный, мое место у реактора. Повернув голову влево — разрушенные вспомогательные помещения, зияющие разбитыми окнами, пугали куда как меньше — я упорно двигался к цели, не обращая внимания на резкий вызывающий удушье запах, принесенный пожаром. Оторванный от рубашки рукав, которым я замотал нос и рот, помогал мало.
Людей на улице было очень мало — хотелось верить, что не погибли, а борются с последствиями землетрясения. Сама станция, к счастью, успешно выдержала сейсмические толчки. Корпуса обоих реакторов не были разрушены, а незначительные повреждения внешней железобетонной оболочки можно было пока не принимать в расчет. Операторы, несущие вахту в центре управления, сообщили, что участок станции, где расположены энергоблоки, не подвергся таким разрушениям, как остальная часть. Сорока пяти градусного наклона защита реакторов бы не выдержала. Серая стена, окружающая нас с трех сторон и отделенная лишь большой забетонированной площадкой, не делала попыток приблизиться, так что я на время выкинул ее из головы. Вставшая передо мной проблема была куда глобальнее — как и Иванна, я не хотел гибели своему любимому детищу. А взрыв второго реактора на данный момент был весьма реальной перспективой.