Своя вселенная
Шрифт:
Возвращение не обрадовало Василия. Слишком ему понравилось в последней вселенной. Да и в той, в которой продолжали править коммунисты, было неплохо. Лично для него.
«Как же я не додумался попросить доброго ангела, – корил он себя. – Вот дурень! За Астахова попросил, а за себя – нет. Какая досада… Правда, я не знал, говоря с ним, про последнюю вселенную. Но остаться в СССР я бы тоже не отказался. Быть секретарём такой солидной организации престижно. И в материальном плане очень хорошо… Надо было всего лишь попросить оставить меня там. Дурак. Не догадался… – Он брёл в сторону Садового кольца, ничего не замечая вокруг. – Но если
Машины целеустремленно катили по Садовому кольцу. Их было куда больше, чем в покинутых вселенных. Рабочие возводили сбоку от проезжей части какие-то металлические конструкции. Похоже, здесь, на площади начиналась какая-то стройка. Потом Василий долго стоял на углу в ожидании зелёного света для пешеходов. Большая толпа собралась вокруг него. Лица у всех были сосредоточенные, хмурые. Окружающих его людей донимали проблемы. Эти люди ничего не знали про параллельные вселенные, про своих двойников. Петровскому отчего-то стало смешно. В параллельных мирах двойники мучились другими проблемами, ощущали другие страдания и переживали другие радости. И каждый воспринимал свои радости и страдания как самые важные.
Наконец машины прервали свой бег. Множество людей двинулось навстречу друг другу с противоположных сторон широкой улицы. Две толпы соединились и, пройдя сквозь друг друга, разошлись. Каждую влекло своё направление. А нетерпеливые машины уже надвигались на пешеходов.
У зоопарка Петровский свернул направо. Привычный маршрут. Хорошая погода. Но вместо того, чтобы наслаждаться приятным летним вечером и неспешной прогулкой, Василий сумрачно размышлял о том, что ему вновь предстоит сочинять дурацкие тексты про интерьеры, оформленные в разных стилях, будь они неладны, про мебель, которую сам он купить не может. Вспомнил он и про автомобиль, который давно следовало сменить, но денег на это не было.
Позже Василий стал думать о том, что он оставил своим двойникам? Тому, что живёт в СССР, беременную жену. Это, конечно, самый главный подарок. А ещё нового приятеля Дмитрия Астахова, помешанного на переходах между вселенными, страстно желающего сообщить миру о наличии параллельных вселенных. А кроме того, наброски нового романа. Всё записано, все идеи, ходы, сюжетные линии. Он может с лёгкостью продолжить… Ну а тот, который совсем ненадолго исчез из России, не знавшей гнёта большевиков, тоже имеет шанс получить второго ребёнка. А ещё нового знакомого Дмитрия Астахова, если тот проявит активность и разыщет главного редактора «Модного интерьера».
Следом на Василия хлынули думы о том, как живут его двойники в других вселенных, в которых ему не довелось побывать. Если в одной вселенной он прекрасно устроился, в другой – не менее прекрасно, а в третьей пусть похуже, но тоже с голоду не умирает; если он умеет работать и отнюдь не глуп, не особо надеется на власть и на чудо, он везде должен жить нормально. Хотя, кто знает? Вариантов может быть много. Даже слишком.
Достигнув своего дома, Петровский остановился. Тёплое чувство наполнило его самым неожиданным образом. Он смотрел на здание, столько лет дававшее ему кров. Он ощущал себя путником, вернувшимся после долгого отсутствия. Решительно двинувшись, он достиг входной двери, поднялся на привычный этаж, вошёл в квартиру. Он знал, что последует. И не ошибся.
– Василий,
– Нет. Я поздно обедал. Страшно хочу пить. Чаю дашь?
– Дам.
Вскоре он сидел за кухонным столом и смотрел на Свету, которая деловито ставила чайник, готовила чаепитие. «Неужели она ничего не заподозрила?» – удивлялся он. Заметив его неотрывный взгляд, Света озадаченно спросила:
– Что ты так смотришь?
– Соскучился. – Его улыбка была мечтательной, лёгкой. – Я так давно тебя не видел.
– Сколько? – Недоверие отразилось на её лице.
– С самого утра. Но такое ощущение, будто прошло два месяца.
Света не придала его словам никакого значения. Наполнив чашки чаем, она села напротив.
– Как ты себя чувствуешь?
– Нормально. А что?
– Ты столько времени хандрил. Вёл себя странно. Всё забывал. Даже то, где работаешь. Твердил про Союз писателей СССР. Непрестанно жаловался на память. Я уж и не знала, что думать… – Помолчав, добавила несколько игриво. – Правда, супружеский долг исполнял исправно.
Нечто похожее на ревность дёрнулось в груди Василия.
– Теперь всё будет нормально, – мрачно пробормотал он.
– Может, всё-таки стоит сходить к врачу?
– В этом нет необходимости.
– Ты всё время отказываешься. По-моему, зря. Давно бы уж сходил.
Надо было как-то объяснить ей странность его недавнего поведения. Помолчав, он выговорил:
– У меня был трудный период… Можно сказать, кризис. Духовный. Я хотел бы зарабатывать писательским трудом. Но… не получается. Я просто вынужден работать в этом журнале. Сочинять дурацкие статьи. Бесперспективность заела.
Её лицо отразило живейшее сострадание.
– Бросай ты эту работу.
– А что взамен?.. Ничего, я успокоился. Как-нибудь ещё поработаю. Зато я шикарный сюжет придумал. Про параллельные вселенные. Это будет классный роман. Я сажусь за него завтра же.
Света смотрела на него ласковыми, тихими глазами. Похоже, поверила, что его странная хандра позади.
Выпив чаю, Василий отправился в большую комнату, включил телевизор. Ему страстно захотелось узнать, что происходит в этой вселенной. Он принялся поглощать информацию – внимательнейшим образом смотрел выпуск новостей. Бойкие пенсионеры дружно ругали льготы, поддерживая намерение правительства и парламента заменить их на денежные выплаты, и казалось, что более важных дел, чем отмена льгот, в России не существует. Опять кого-то взорвали в Чечне, опять боевики совершили вылазку. В Страсбурге подводили первые итоги недавнего вступления десяти новых членов Европейского Союза, Китай достиг очередных успехов в экономике, американцы по-прежнему вели боевые действия в Ираке.
«В чём отличие от той вселенной, где сохранился СССР? – спрашивал себя Василий. – Там нет войны в Чечне. Там успешно развивается экономика. Там китайцы смотрят на нас с завистью, а здесь – свысока… Не в коммунистической же идеологии дело. Наверно, там больше порядка и меньше – воровства. Там давно поняли, что нельзя плевать на людей… Впрочем, нет. Дело, наверно, в другом. Там удалось более успешно пройти соответствующую развилку в девяносто первом. Или даже раньше. Где-нибудь в середине восьмидесятых… А в той вселенной, где вообще не было СССР, развилку прошли ещё раньше – в девятнадцатом году. Там вообще…»