Священная корова
Шрифт:
Японец – длинноволосый изящный юноша в овчинном пиджаке, вельветовом берете и джинсах – встал с кресла, четко поклонился и протянул Джеки визитную карточку. Джеки прочел. Японец оказался представителем кинокомпании – «Кинема Джанпо». Фамилия его была Байшо.
Джеки сделал «намаете»:
– Счастлив познакомиться, мистер Байшо.
У Байшо был несколько настороженный вид.
– Наш босс говорит, что рад познакомиться, – повторил Смит.
– Хай, – несколько напряженно ответил Байшо.
– Мы встретили Байшо-сан вчера на
Байшо, садясь в кресло так же прямо, как стоял, разразился чередой иностранных звуков.
– Байшо говорит, что он большой фэн английской танцевальной музыки, – промямлил Смит. – Он здесь искал подходящий танцзал. С его точки зрения подходящий. Веста Тилли, тара-ра-бумбия, – такая ему нужна фигня.
– Ага, – сказал Джеки. – Вы немного говорите по-английски, мистер Байшо?
Байшо вежливо улыбнулся и ответил длинной фразой, сопровождаемой оживленной жестикуляцией.
– Еще он ищет первые издания Ноэла Коварда и Дж. Б. Пристли, – объяснила Бетти. – Это его любимые английские писатели. И, босс – то есть Джеки, – мистер Байшо действительно говорит по-английски. То есть если прислушаться, то все гласные и согласные присутствуют. Честно.
– Уж получше тебя, – буркнул почти про себя Смит.
– Я слыхал про Ноэла Коварда, – сказал Джеки. – Очень остроумный драматург этот Ковард.
Байшо вежливо выждал, пока губы Джеки остановятся, и снова пустился в свое длинное повествование.
– Он говорит, что рад нас здесь встретить, потому что сам тоже выехал на натурные, – перевела Бетти. – «Кинема Джанпо» – его компания – снимает в Шотландии римейк «Кровавого трона». Ему было... как это... поручено найти соответствующие места в Болтоне.
– Да? – спросил Джеки.
– Он говорит, что местные англичане ему не хотят помогать, потому что у них насчет здешних мест есть суеверия. – Бетти улыбнулась: – А у тебя, Смити? Ты не суеверен?
– Не-а, – ответил Смит, закуривая сигарету.
– И он хочет, чтобы мы ему помогли? – спросил Джеки.
Бетти снова улыбнулась:
– Эти японцы – просто грузовики с наличностью.
– Если вы не хотите, я могу позвать своих ребят из Манчестера, – сказал Смит, задетый позорным подозрением. – Они этого чертова Болтона не стремаются.
– А что такое в Болтоне? – спросил Джеки.
– Ты не знаешь? – удивилась Бетти. – В общем-то ничего особенного. То есть город сам – ничего особенного, но тут самая большая братская могила во всей Англии.
– Больше миллиона, – буркнул Смит. – Из Манчестера, из Лондона – отовсюду их возили поездами во время чумы.
– А, – сказал Джеки.
– Больше миллиона в одной могиле, – сказал Смит, устраиваясь в кресле поудобнее, и пустил колечко дыма. – Дед мой любил рассказывать. Гордился этим Болтоном, дескать, настоящее гражданское правление в чрезвычайный период, нормальное поддержание порядка, без всяких там солдат... И каждого мертвяка метили своим номером, даже баб и детишек. А в
– Дух, – громко сказал Байшо, как можно тщательнее произнося звуки. – Истинный дух кинематографа в городе Болтоне.
Джеки невольно ощутил пробежавший по спине холодок и сел.
– Неперспективно. Так мы это назовем.
– Это было пятьдесят лет назад, – заявил скучающий Смит. – За тридцать лет до моего рождения. Или твоего, Бетти, да? Губчатая энцефалопатия. Коровье бешенство. И что? Болезнь не вернулась, это была случайная вспышка. Несчастный случай дурацкого индустриального двадцатого столетия.
– Ты же знаешь, что я не боюсь, – сказала Бетти, улыбаясь самой ослепительной своей улыбкой. – Я даже несколько раз ела говядину. В ней больше нет вирионов. То есть эту болезнь, скрейпи, уничтожили много лет назад. Поубивали всех овец, всех коров, у которых могла быть инфекция. И теперь ее вполне можно есть – говядину.
– Мы в Японии потеряли много людей, – медленно выговорил Байшо. – Туристы, которые были есть... ели английскую говядину, пребывая в Европе. Многих из нас спасли торговые потирания... трения. Старые торговые барьеры. Фермеры Японии.
Он улыбнулся.
Смит загасил сигарету:
– Тоже случай. Вашему праотцу крупно повезло, Байшо-сан.
– Повезло? – вдруг вмешался Бобби Дензонгпа. Темные газельи его глаза покраснели с похмелья. – Ага, повезло! Тут овец скармливали коровам! А Господь сотворил коров не для пожирания овец! А плоть Матери Коровы не нам жрать...
– Бобби! – предостерегающе произнес Джеки.
Бобби раздраженно пожал плечами:
– Но это ж правда, босс? Они из мерзких овец, из отходов бойни добывали белок на корм скоту, и эту мерзость скармливали своим английским коровам. И годами они творили такое непотребство, даже когда коровы стали беситься и умирать у них на глазах! Они знали, что рискуют, но гнули свое, потому что так выходило дешевле! Преступление против природы, и оно было наказано как надо.
– Хватит! – жестко сказал Джеки. – Мы в этой стране гости. Индия тоже много своих граждан потеряла в этой трагедии, как тебе известно.
– Подумаешь, мусульмане! – буркнул Бобби будто про себя, встал и вышел, покачиваясь.
Джеки сердито глядел ему вслед – чтобы остальные видели.
– Да ерунда, – нарушил неловкое молчание Смит. – Он закоренелый азиатский расист, этот ваш кинозвездюк, но мы к таким привыкли. – Он пожал плечами. – Это была просто... ну, чума, сами знаете, про нее в школе рассказывают, как Англия была когда-то в самом деле высший класс, а теперь – пшик, тень чего-то... Уже надоело, к черту, про это слышать. Это же было пятьдесят долгих лет назад. – Смит фыркнул. – А я вовсе не тень Битлов или этих гребаных секс-пистолз. Я работающий, профессиональный современный английский музыкант, и у меня бумага есть от союза, где так и написано.