Священное сечение
Шрифт:
У нас есть друзья. Знаешь, сколько иракцев требуется для смены президента? Можно обойтись двумя, при наличии большого количества денег. Мы уже многие годы вербуем здесь сторонников, делаем денежные вклады и подготавливаем почву. Они верно служат нам.
У нас имеется хороший дом. Я сам его выбрал. Мы не собираемся жить в палатках, друг. Хотя горячей воды у нас пока еще нет. Тем не менее место классное. Я ведь историк, Стили, и изучал, что происходило в Месопотамии в древние времена. Не забывай об этом. Здесь вообще-то очень славно и тихо, прямо оазис в пустыне. Вот еще одно слово, о котором стоит поразмыслить, Стили. Зиккурат.
А засим твой старый добрый друг, Билли К., прощается с тобой. По прочтении съешь письмо. Или вытри им свою задницу. А лучше всего положи его в папку и закрой в металлическом шкафу, которые так любят люди, работающие на виа Венето. Сохрани мою болтовню для истории. Она не играет никакой роли.
Ты отлично понимаешь, что Уильям Каспар больше не существует.
Вот хорошая новость, Стили. В течение следующих нескольких месяцев ты также не будешь существовать.
Мы «Вавилонские сестры». Устроим рок-н-ролл.
— Я спокоен, — протестовал Перони, направляясь к Фальконе и американцу и все больше краснее с каждым мгновением.
Здоровяк остановился, и Коста ощутил на себе всю силу его умного взгляда.
— Ник, — проговорил Перони, — Фальконе привел с собой половину сотрудников квестуры. Я ему больше не нужен. Но во мне нуждается убежавшая от нас девочка. Я знаю, что делаю. Поверь мне, Лео понравится мое предложение.
— Отлично, — спокойно отвечал Коста, зная, что спорить с напарником не имеет никакого смысла. Он в таком настроении, когда его ничто не может остановить.
Они прошли в большую темную гостиную, где молча курили Фальконе и Липман, наблюдая за деятельностью криминалистов и группы Терезы Лупо.
— Разрешите обратиться, — проворно начал Перони, подходя к Фальконе.
Липман осмотрел его с ног до головы. Инспектор бросил на полицейского озадаченный взгляд:
— Слушаю.
— Я хочу знать суть теории.
— Какой еще теории? — спросил Фальконе.
— Мы имеем дело с психом, отлично владеющим скальпелем. Эту женщину тоже изрядно порезали. Мне совершенно очевидно происходящее, однако у нашего американского друга есть своя теория. Мне хотелось бы знать, в чем она заключается.
Фальконе кивнул американцу.
— Агент Липман, кажется, считает это совпадением. И нет полной уверенности относительно скальпеля, Перони. Не надо спешить с выводами.
Перони скорчил Фальконе рожу. Мужчины обменялись быстрыми, только им двоим понятными взглядами. По мнению Косты, назревало что-то интересное. Затем Перони посмотрел на напарника, и выражение его лица как бы говорило: «Ты можешь в такое поверить?» И тотчас сердито взглянул на Липмана:
— Совпадение? Вы шутите?
Липман прищурился, всем видом давая понять, что имеет дело с весьма глупыми людьми.
— Я так не говорил. Нет, это не совпадение. Просто неряшливая полицейская работа. Благодаря вашей безалаберности много лишней информации проникло в средства массовой информации, и теперь уже половина Рима знает, как развлекается наш парень. Газеты полны сообщениями об этом. Люди завтракают, читают последние подробности о похождениях маньяка и гадают, что он выкинет в следующий раз. Кое-то думает, не поразвлечься ли и ему таким же образом. Не исключено, что кто-то уже начал копировать убийцу. Возможно, какой-то мужик задумал убить женщину и решил воспользоваться скальпелем, чтобы подозрения пали на разыскиваемого нами человека. Кто знает? Уж точно не вы.
Коста не верил своим ушам.
— Подражатель? Что это значит, черт побери?
— Прочитайте тот материал, который я вам послал! — пролаял Липман. — Поразмышляйте над ним. Наш маньяк — человек, во всем добивающийся совершенства. Он убивает людей особым способом. Кладет их по-особому, вырезает куски на спинах жертв, будто хирург. Не сечет их на части, чтобы потом запихать в чемоданы. И здесь мы столкнулись с заурядным случаем. Кроме того…
Липман прервал речь, как бы почувствовав, что зашел слишком далеко. Коста вспомнил, что говорила о нем Эмили Дикон. Фальконе тоже должен воспользоваться ситуацией.
— Что «кроме того», агент Липман? — спросил инспектор.
— Да ничего. На сей раз преступление совершено другим человеком. Я занимаюсь этим делом дольше вас и уже чувствую нашего парня.
Фальконе какое-то время хранил молчание. Думал и наблюдал за тем, как работают в машине эксперты.
— Я не знал, что агенты ФБР действуют на основании чувств.
— Да, да, — проворчал Липман. — Выкладывайте, что у вас там наболело.
— Возможно, что-то пошло не так, — предположил Коста. — Он потерял самообладание и совершил незапланированное убийство.
Липман недоверчиво скривил лицо.
— Разве вы не можете различить почерк преступника? Его modus operandi. Как это по-итальянски?
Брови Фальконе удивленно поползли вверх.
— Я проверю, — заявил он сухо. — Где девочка, Перони? Мне казалось, ты отвечаешь за нее.
Лицо здоровяка исказила гримаса.
— Не знаю. Я думал, она мне доверяет и нам не нужно держать ее под замком. С радостью пойду искать Лейлу, когда мне позволят этим заняться.
— Какой смысл? — сердито проворчал Липман. — Все малолетние иммигранты ведут себя подобным образом. Она просто обвела вас вокруг пальца. Да вас обмануть ничего не стоит. Упустили такую свидетельницу.
Выражение лица Перони заставило его умолкнуть. Ник Коста хорошо знал, что напарник может до смерти испугать кого угодно.
Перони толкнул Липмана в грудь и пробормотал:
— Я не с вами разговариваю, сэр.
Липман, едва сдерживая себя, уставился на Фальконе.
— С дисциплиной у вас тоже проблемы, Лео?
Перони сделал глубокий вдох, окинул американца суровым взглядом и удалился в сторону «Макдоналдса». Трое мужчин наблюдали, как он приблизился к безлюдной стойке, указал пальцем на какую-то еду и вернулся с гамбургером в руках, который разворачивал уже в пути, бросая бумагу прямо на тротуар с беспечностью, сводящей Косту с ума.