Священное сечение
Шрифт:
Перони вновь присоединился костальным с дымящимся гамбургером.
Коста слышал плаксивый голос Липмана и, зная, каковы будут последствия, все не мог поверить в то, что агент может быть так груб.
— Хватит! — взревел американец так громко, что даже Тереза Лупо, стоящая возле изуродованного «рено», повернулась в сторону мужчин. — Вы всегда так странно ведете расследование? У вас тут мертвая, разрезанная на части и упакованная в чемоданы женщина. Кругом полно полицейских, которые блюют,
Перони сделал несколько шагов вперед, взял Липмана за воротник его зимнего пальто и запихнул гамбургер в широко открытый рот агента, так что булочка, майонез, овощи и серое жирное мясо расплескались по всему лицу, стекая вниз к белой рубашке и дорогому модному пальто.
Липман отпрянул назад, издавая нечленораздельные звуки и размахивая руками. Пища валилась ему на грудь. Он не спускал глаз с Перони, со страхом ожидая от него дальнейших действий.
Тот помахал пальцем у него перед носом:
— Смотри, в следующий раз я засуну гамбургер тебе прямо в задницу.
— Идиоты! Дикари! — вскричал Липман, вне себя от ярости. — Чертовы тупицы! Начальству будет доложено об этом, Фальконе. Я вас предупреждаю.
— В отношении чего?
— В отношении вон того человека! — взвизгнул агент, указывая пальцем на Перони.
Фальконе сложил руки на груди.
— Ах вы о нем. — Он кинул на Перони хитрый взгляд. — Офицер, — произнес инспектор монотонным голосом, — ваше поведение совершенно неприемлемо. Как вы можете его объяснить?
Перони вынул из кармана куртки отчет Терезы.
— А вот посмотрите.
Липман с недоумением уставился на лист бумаги, проявляя некоторые признаки беспокойства.
— Что это такое, черт возьми? Я не очень хорошо могу читать по-итальянски.
— Заключение экспертов судебной медицины, — объяснил Коста. — Когда мы осмотрели шнур, которым маньяк задушил женщину в Пантеоне, то поняли, что это вовсе не шнур, а кусок материи, вырезанный в его любимом стиле, а потом туго скатанный и превращенный в веревку.
Липман моргнул. Он не мог решить, то ли ему защищаться, то ли негодовать.
— Вы обязаны передавать нам все вещественные доказательства, — проговорил он, — согласно моему приказу.
Теперь три итальянца окружили агента на случай, если ему захочется сбежать.
Фальконе фыркнул и уставился на Липмана:
— Ваши люди не взяли данный предмет, когда пришли за телом. Что нам оставалось делать? Догонять их? Можете прислать кого-нибудь за веревкой в любое время.
— Черт возьми, Фальконе… — пробормотал американец и затих.
Перони начал читать отчет:
— «Исследуемый материал является тканой лентой размером один дюйм на три четверти дюйма. Песочного цвета, защищен от плесени,
— Какая уж есть, — отвечал американец.
— Это все, чем вы можете нам помочь? — спросил Перони. — Речь идет об образце американской военной материи. Преступник убивает ею людей. А прикончив, режет спины. Кроме американских военных, никто больше не пользуется таким материалом. Гражданским лицам он не продается.
— Эй! — вскрикнул Липман. — Да что вы знаете об американских военных? Такие вещи исчезают из армии, как леденцы из магазина. Если хотите знать, там все продается.
— Верю вам на слово, — вмешался в разговор Фальконе. — Проблема, Джоэл, заключается в следующем. Медицинская экспертиза показала с полной очевидностью, что материал очень новый и произведен для войны в условиях пустыни. Поступил в производство год назад. Насколько нам известно, он применялся лишь в ходе секретных операций в Ираке.
Липман окинул инспектора сердитым взглядом:
— Вы все время знали об этом, Фальконе. Глупая подстава.
Коста вынул пакет с вещественными доказательствами, в котором хранилась последняя петля.
— Эту вещь обнаружили в разбитой машине. Мы узнали о шнуре лишь несколько часов назад. О находке пока не сообщалось в прессе. Как видите, агент Липман, мы имеем дело с одним и тем же человеком. Так почему вы не сообщили нам правду? Да потому, что разыскиваемый преступник имел дело с военной секретной аппаратурой. И совсем недавно.
Агент ФБР в смущении качал головой.
— Может быть, — пробормотал он. — Однако кто эта женщина? Не вижу тут никакого смысла.
Он вдруг умолк, как бы опасаясь, что сболтнул лишнее.
Перони смахнул кусочки гамбургера с пальто Липмана.
— Извините меня, — сказал он. — Знаете, я потерял самообладание. Мне стыдно. Мы вполне могли бы ладить.
— В самом деле?
— Ну конечно. Если бы не одно обстоятельство.
Липман ждал.
Перони подался вперед и снял кусочек корнишона с воротника американца.
— Вы должны говорить нам правду, — начал объяснять он. — Не обязательно лично мне. И не моему партнеру. Но вот хотя бы инспектору Фальконе. Он хороший мужик. Надежный. Вам не кажется, что он заслуживает вашего доверия?
Липман пронзил его огненным взглядом.
— Нам необходимо быть откровенными друг с другом, — продолжал Перони, — ибо в противном случае мы будем блуждать вокруг да около и никогда не придем к цели. И ваш человек — именно ваш! — будет разгуливать на свободе.