Священное сечение
Шрифт:
Тереза ответила после третьего звонка и какое-то время молчала, услышав его голос.
— Джанни? — наконец спросила она. — У тебя все нормально?
— Конечно. Я в полном порядке. Ничего, что я тебе позвонил?
Молчание на другом конце линии говорило об обратном.
— Не совсем вовремя. Я сейчас на одной странной квартире и имею дело с убитой женщиной. Ты уже встречался с этой особой, если не забыл. Так что все кусочки складываются в одну картинку.
— О Боже… — тихо проговорил он. — Послушай, Тереза. Мне надо кое-что узнать о Лейле. Что случилось сегодня утром? Почему она совершила такой необычный побег? У тебя есть какие-то предположения?
Вздохнув, она попросила подождать, пока не выйдет из помещения. Некоторое время линия молчала, и Перони слышал лишь шум ночного ветра.
— Я сказала Лейле, что тебя уволят, если она не сообщит о том, что с ней случилось в Пантеоне, — отчетливо и громко заговорила Тереза. — Извини. Я считала, такая тактика может нам помочь.
По тону ее голоса Перони понял, что Тереза абсолютно не сердится на него за вопрос.
— Мне самому нужно было до такого додуматься, — пробормотал он. — Умно, ничего не скажешь. Классический вариант, Тереза. Добрый полицейский и злой полицейский. Начальству надо выдать тебе значок, а меня сделать водителем труповозки.
Он физически чувствовал напряжение на другом конце линии.
— Не смеши меня, дурачина. Фальконе пропадет без тебя. Джанни, послушай.
— Слушаю.
— Ты не обманываешь меня? Я поступила правильно?
— Разумеется! Это могло сработать. Если у нее есть о чем рассказать нам…
В голосе Терезы звучала такая радость, что Перони захотелось вернуться в кафе и расцеловать напыщенную барменшу.
— Джанни, Лейла что-то таит от нас. И я не понимаю почему.
— Я тоже не могу понять причину. До меня не доходит.
— Если только…
Из Терезы Лупо мог бы получиться хороший полицейский. Все в квестуре безоговорочно признавали данный факт.
— Что ты хотела сказать?
— Она продолжает воровать. Что, если она украла какую-то вещь у маньяка? Возможно, он снял куртку, занимаясь своим черным делом. Лейла могла украдкой подглядывать за ним.
Хорошая мысль. Только он пока не уверен, куда она приведет их.
— Не знаю. Но если она что-то украла, почему не отдала эту вещь нам? Мы ведь знаем о ее привычках. Я лично мог бы неоднократно проверить ее карманы сегодня утром.
Тереза молчала. К его удовольствию, она размышляла.
— Я просто импровизирую, так что ты должен соответственно относиться к моим словам, — заговорила она после продолжительной паузы. — Может быть, она спрятала где-то украденную вещь. Что, если ее побег связан именно с этим обстоятельством? Она захотела найти похищенное и отдать тебе.
Такое предположение понравилось Перони, оно попало в тот отдел его мозга, где висела табличка: правильно.
— Боже, как мне хочется поцеловать тебя! — вздохнул Джанни.
В холодном ночном воздухе прозвучал счастливый короткий смешок.
— На мне хирургические рукавицы, перепачканные кровью. Я нахожусь на террасе с останками убитой женщины и умираю от холода.
— Тем не менее…
Он идиот, скучающий по детям. Они сейчас в теплой, уютной квартире. Как только погода улучшится, Перони поедет к ним в Тоскану. Надо забрать их и отвезти в маленький деревенский ресторанчик. Им очень нравятся подобные заведения. Не мешало бы также познакомить детей с Терезой Лупо. По сути, они двое подростков, которые учатся ладить с родителями, чья жизнь дала трещину. Положение, конечно, не идеальное, однако судьба порой преподносит людям намного худшие подарки.
— Извини меня. В последнее время я вел себя как ненормальный, — произнес он слегка охрипшим голосом. Не надо было есть так много фруктового мороженого.
— Если бы я хотела встречаться с «нормальным» человеком, то не выбрала бы тебя, Джанни.
— Я имел в виду…
Слова увяли. Ему не удалось толком высказаться. Приходилось лишь надеяться, что Тереза поняла суть его мысли.
— Могу я вернуться к мертвой голове? — спросила патолог. — Сейчас не время вести подобный разговор.
— Ладно.
— Кстати, спасибо за звонок.
Он услышал, как она отключила телефон, посмотрел на пустынную пьяцца Трилусса и сказал:
— Не за что.
Затем Джанни Перони вернулся в кафе, улыбнулся девушке, поблагодарил ее и сел за вновь наполненную вазочку с мороженым, не спеша обдумывая слова Терезы Лупо.
Итак, Лейла что-то украла. Где? Разумеется, в Пантеоне. Потом она спрятала эту вещь. Опять же где? Да в Пантеоне, конечно.
Он посмотрел на часы и вспомнил жалкого сторожа. Храм закрывался в семь часов. Возможно, курдянка уже побывала внутри помещения. Однако если так обстоят дела, почему она не выходит на связь? Или ей нужно ждать, пока последний посетитель покинет Пантеон? Или — новая мысль ужаснула его — она оставила вещь в таком месте, что ей понадобится провести там всю ночь, дабы вновь обрести ее.
Барменша читала журнал. Перони положил десять евро на стойку и встал.
— Послушайте, — обратился он к ней, — знаете, почему ваш приятель не звонит вам?
Зеленые глаза пристально уставились на него.
— Может быть…
— Да он просто придурок, вот и все.
Уильям Ф. Каспар сидел в желтом «фиате-пунто», который увел с подземной автостоянки у Порта-Пинчиана. Ждал, думал, наблюдал за тем, как снег падает на виа Венето, а слышал лишь радиопомехи, доносящиеся из крохотного подслушивающего устройства. Так может продолжаться целую вечность. Поймать его они все равно не сумеют. Место, где стоит машина, темное и совершенно безлюдное. Каспару удалось поменять номера «фиата» на те, что он снял с пыльной, давно забытой хозяином «ланчии». Об угоне сообщат не скоро, да и искать станут не ту машину.