Священное сечение
Шрифт:
Перони посмотрел на напарника. Тот явно пребывал в растерянности.
— Не знаю, — признался Перони. — Может быть, она сломила его дух. Хотя тут мало смысла. Да какого черта! Нам что, больше думать не о чем?
Он направился к задней части машины. Какой-то идиот в костюме Санта-Клауса одиноко стоял на углу и звонил в колокольчик. До последнего времени в городе не наблюдались американские Санта-Клаусы. Только в это Рождество они вдруг появились повсюду.
Фальшивый Санта тряс колокольчиком, протягивал леденец на палочке. Вдруг он посмотрел
— Ты был хорошим мальчиком, офицер? — спросил человек.
— Что такое «быть хорошим»? — отрезал Перони и прошел мимо него.
Ник Коста обратил внимание на табличку, висящую на груди Санты: благотворительность в пользу иностранных детей. Бросил в ведерко пару купюр, потом протянул руку за леденцом.
— Дай его твоему другу, — сказал Санта. — Может, он немного растает.
— Сомневаюсь, — ответил Коста и поспешил к команде, собравшейся возле искореженного автомобиля.
Фальконе стоял у покинутого людьми «Макдоналдса» и вел серьезный разговор с двумя полицейскими в штатском. За ними со скучающим видом наблюдал Джоэл Липман. Тереза Лупо и Сильвио Ди Капуа что-то осматривали в багажнике, полускрытые плохо установленными ширмами, одну из которых Перони отодвинул, чтобы проникнуть в автомобиль.
Джанни бросил взгляд на содержимое чемоданов, потом посмотрел на Терезу Лупо и резко спросил:
— Есть что-то для нас?
Патолог высунула голову из темноты, сделала знак Ди Капуа, чтобы он продолжал работу, и вылезла из машины.
— Вы нашли ее?
— Пока нет, — поспешил ответить Коста. — Нас вызвали сюда. Она ничего не сказала?
— Нет. — Тереза покачала головой. — Извини, Джанни…
— Я тоже виноват, — пробормотал Перони. — Все как-то… необычно.
На глаза Терезы навернулись слезы. Ник Коста раньше никогда такого за ней не замечал.
Перони обратил внимание на состояние женщины, положил руку ей на плечо, быстро поцеловал в щеку и проговорил:
— Все хорошо.
Потом оба с неприязнью посмотрели на глазеющих на них из-за ленточного ограждения фотографов, репортеров и кучку зевак, которые не знали, чем еще заняться, и отвернулись.
— У тебя, наверное, уже много раз спрашивали, — начал Перони, когда Тереза взяла себя в руки, — но скажи, как умерла эта женщина?
Тереза пожала плечами:
— Пока мы имеем только предварительные сведения. Понятно? Я могу сказать тебе лишь то, что уже сообщила твоему начальнику, с теми же оговорками. Не хочу делать поспешных выводов. И если только никто на сей раз не помешает мне, я хотела бы забрать эту даму с собой. Надеюсь, америкашка сегодня не станет похищать у меня тело? Пока еще не ясно, является ли она его соотечественницей.
— Каким образом ее убили? — вновь спросил Перони.
— Мы только изучаем метод. Мягко говоря, она не совсем полная. — Тереза что-то недоговаривала. Возможно, ради самого Перони. — Женщина абсолютно голая. Никакой одежды. Только ярлыки. Мы их сняли с чемоданов и передадим судмедэкспертам, как только закончим работу здесь. По-моему, они не обычные. Очень дорогие. Может быть…
Они переглянулись, понимая, о чем думает каждый. Подобная процедура занимает долгое время.
— Вы пока не задали мне самый главный вопрос, — напомнила она.
— Он сделал рисунок у нее на спине? — спросил Коста.
— Что-то вроде того, — ответила она, пожимая плечами. — Мы имеем дело с тем же человеком. А вот рисунок не похож на прежние. Если хотите взглянуть, я могу…
Оба мужчины подняли руки вверх, прежде чем Тереза закончила предложение.
— Понятно, — продолжала она. — Честно говоря, не знаю, использовал ли он тот же инструмент. Спросите у меня потом, когда я ее немного отмою в морге. На женщине очень много порезов. Однако на спине точно есть какой-то рисунок. Может быть, он сделан скальпелем.
Коста вспомнил, как Эмили Дикон быстро, легко и необыкновенно естественно нарисовала образец накануне в американском посольстве.
— А форма?
— Не могу сказать с полной уверенностью, — призналась Тереза. — Сожалею. Но если хотите увидеть нечто конкретное, посмотрите вот сюда. — Она просунула руку в багажник и извлекла из него испачканный кровью материал, заключенный в пакет с доказательствами наподобие мертвого насекомого в музее. — Веревка, — объяснила она. — На этот раз он снял ее с шеи жертвы. Значит, на то имелись свои причины. Ошибки быть не может — перед нами тот же материал, который использовался в Пантеоне. У меня нет ни доли сомнений.
Коста не знал, что и думать.
— Но на веревку материал не похож.
Тереза нахмурилась:
— Разве Лео не говорил тебе? Мы с ним поболтали на эту тему вчера вечером. Впрочем, у него забот полон рот. Конечно, это не шнур, а кусок очень прочной материи, вырезанный в хорошо известной нам форме, а потом скрученный в веревку. Сначала я думала, что преступник сам занимается этим, хотя работа могла отнять очень много времени. Только он ведь весьма терпеливый джентльмен, не так ли?
Перони заинтересовался:
— Но потом ты передумала?
Тереза протянула пакет Косте, подняла портфель и некоторое время перебирала в нем какие-то бумаги, пока не нашла искомое.
— Вот возьми, Ник. Сильвио передал мне отчет из судебной экспертизы, когда я приехала сюда. На сей раз эти люди сделали все необычно быстро.
Коста взял лист. Перони подошел к нему и тоже начал читать текст.
— Фальконе уже ознакомился с документом?
— О да, — ответила Тереза. — Я не посмела скрыть его от инспектора, хотя сейчас он и не знает, что с ним делать. У вашего американского друга также нет ключа к разгадке. Он даже не подозревает, что шнур, которым задушили женщину в Пантеоне, у меня. Судя по той чепухе, что он несет сейчас, агент ФБР не связывает эти два убийства. По крайней мере напрямую. У него есть своя теория.