Священный любовник
Шрифт:
Он сидел здесь, как ему казалось, уже вечность, но, вероятно, прошел всего лишь час. Он принял душ, чтобы смыть кровь Лэша, сел на задницу ровно и приготовился к тому, что его ожидало.
По какой-то непонятной причине, ему вспомнился один единственный приятный момент, связанный с его родителями. Это произошло около трех лет назад. Он выпрашивал разрешения на свою поедзку к двоюродному брату Сэкстону, который жил в Коннектикуте около нескольких месяцев. Сэкстон уже прошел превращение и был слегка необуздан, что, конечно же, делало его в глазах Куина своего рода героем. И, естественно, предки не одобряли Сэкса
Куин просил, умолял и скулил, но его усилия все никак не вознаграждались. А потом, совершенно неожиданно, отец сообщил ему, что он может свободно ехать на юг и провести там выходные.
Радость. Охренительная радость. Он упаковал вещи за три дня до поездки. И когда опустилась ночь, он сел, наконец, на заднее сидение автомобиля, который помчал его по направлению к границе с Коннектикутом, и чувствовал себя королем всего мира.
Да, это была большая любезность со стороны его родителей.
Только потом он узнал, почему они сделали это.
Путешествие к Сэксу прошло не так гладко, как хотелось бы. Субботний день закончился грандиозной попойкой, и ему стало так плохо от смертельной комбинации Егермайстера [41] и водки, что родители Сэкса настояли, чтобы он немедленно ехал домой и приходил в себя.
Его вез обратно один из их додженов, и всю поездку он сгорал от стыда. Но хуже всего было то, что каждые пять минут Куин просил шофера остановиться, чтобы он прочистил желудок. Спасало только то, что предки Сэкса пообещали не говорить ничего его родителям, но при условии, что он сам добровольно во всем признается, когда приедет домой. Ясно как день, они не хотели иметь дело с его матерью и отцом.
41
Егермайстер (нем. Jдgermeister, старший егерь) — популярный немецкий крепкий ликёр, настоянный на травах. Относится к категории биттеров.
Когда доджен остановил автомобиль перед домом, у Куина мелькнула было шальная мысль солгать о том, будто он просто почувствовал себя плохо — что соответствовало действительности — и он попросил, чтобы его вернули домой, но это ни в коем случае правдой не являлось.
Но все сложилось по-другому.
В доме везде горел свет, а на заднем дворе был натянут тент, из которого доносилась громкая музыка. В каждом окне горели свечи, по комнатам прохаживались люди.
— Это хорошо, что мы привезли Вас домой вовремя, — сказал шофер радостным услужливым голосом. — Было бы так жаль, если бы Вы пропустили это веселье.
С сумкой в руке Куин вышел из машины и даже не заметил, как уехал слуга.
Ну конечно, подумал он. После значительного срока в Совете Принцепсов его отец покидал должность Главы глимеры. Эта вечеринка посвящалась проделанной им работе и назначению отца Лэша на эту должность.
Вот чем были так взбудоражены слуги последние пару недель. Он-то думал, что его мать переживает очередной период грандиозной уборки, но нет. Вся суматоха объяснялась ожиданием этой вечеринки.
Волоча рюкзак по земле, и держась в тени ограды, Куин направился в заднюю часть дома. Там под тентом было так хорошо. С потолка
Он окинул взглядом приглашенных, узнавая всех и каждого. Здесь собралась вся его родня и старейшие семьи глимеры, все гости были одеты официально — женщины в платья, мужчины в смокинги. Молодежь, как светлячки, мелькали среди взрослых, а старики сидели в стороне и улыбались, глядя на них.
А Куин стоял в темноте и чувствовал себя ненужным хламом, который упрятали в угол перед приходом гостей, бесполезной, уродливой вещью, убранной в шкаф, чтобы ее никто не видел. И в который раз ему захотелось вонзить пальцы себе в глазницы и уничтожить то, что так портило ему жизнь.
Внезапно звуки оркестра затихли, и его отец вышел на танцпол к микрофону. Когда все гости собрались, мать Куина, его брат и сестра встали за спиной отца, все четверо казались озаренными внутренним светом, не имевшим ничего общего с окружающим искусственным освщением.
— Прошу Вашего внимания, господа, — произнес отец на Древнем языке. — Я хотел бы воспользоваться моментом, чтобы поприветствовать семьи основателей, которые присутствуют сегодня здесь.
Раздались аплодисменты.
— Членов Совета.
Аплодисменты.
— И всех остальных из вас, кто является важнейшей частью глимеры, а также представителей моей кровной линии.
Аплодисменты.
— Эти десять лет для меня, как Главы Совета были довольно сложными, но надо признать, мы добились значительного прогресса, и я уверен, что мой преемник возьмет бразды правления в не менее твердые руки. С учетом того, что король взошел на трон, продвижение наших интресов с должным вниманием и заботой становится главным приоритетом. Благодаря постоянной работе Совета, мы несем это виденье в массы нашего народа… не смотря на необоснованную враждебность тех, кто не понимает проблем в той полной мере, в которой осознаем их мы.
Послышались одобрительные возгласы, и за отца Лэша подняли тост. Затем, отец Куина откашлялся и взглянул на троих аристократов, стоявших за его спиной. Слегка хриплым голосом он сказал:
— Для меня было честью служить глимере… и хотя я буду очень скучать по своей работе, было бы упущением с моей стороны не признать, что возможность проводить больше времени с моей семьей несказанно меня радует. Воистину, они занимают главное место в моей жизни, и я хочу поблагодарить их за ту легкость и тепло, что они дарят моему сердцу каждый день.
Мать Куина послала ему воздушный поцелуй и быстро заморгала. Его брат гордо расправил грудь, в его глазах появился блеск поклонения. Сестра захлопала в ладоши и запрыгала, локоны радостно танцевали вокруг ее лица.
В тот момент, отказ от него как от сына, брата, члена семьи был настолько полным, что даже факт отсутствия упоминания о нем даже слова уже не мог ввергнуть его в еще более депрессивное состояние.
Куин пришел в себя, когда отец постучался в дверь его комнаты. Этот легкий звук прервал его путешествие в прошлое, стирая сцену из его сознания.