Священный сосуд
Шрифт:
Фёдор тем временем поехал к другу, чтобы тот помог им добраться до города и сесть на первый поезд. За несколько часов знакомые казахи сколотили деревянную будку для всей семьи, и друг дал Фёдору свои сани, утепленные кошмой. В будку Фрося накидала много подушек и одеял, чтобы детям было удобно и тепло спать на пути к поезду.
Ранним зимним утром казахи помогли запрячь быков и загрузить пожитки. Пара рогатых медленно потащила семью в город Петропавловск, откуда вскоре тронется поезд, привезший крестьян в «кулацкую ссылку». Туда отправляли всех кулаков и
Фёдор и Ефросинья были родом из села Сухорабовки Харьковской области Украинской ССР. Странное совпадение, не так ли? Туда и решено было вернуться, на родину родителей Пунько. Там их могли встретить родственники и помочь обустроиться.
Пыхтя и свистя, на горизонте появился поезд с красной звездой на носу локомотива. Густой чёрный дым валил из большой металлической трубы наверху. На перроне собралось несколько тысяч человек с баулами. Они стояли длинной змеёй в несколько рядов в ожидании лучших мест. Из вагона спустили деревянный помост, по которому ссыльным предстояло спуститься, а беженцам – взобраться внутрь.
Вагоны были разными. Одни со спальными местами, а другие для скота. Народ просто стелил разные тряпки и ложился на пол, иногда спали по очереди или сидя, прислонившись спиной к стенке. В такие вагоны помещали мужчин.
Посадка проходила максимально быстро, и никто не церемонился. Нередко в такой толпе люди теряли своих детей, поэтому семья Пунько изо всех сил торопилась, закидывая узлы и подушки. Фрося волновалась и старалась за всем уследить. Фёдор посадил на их вещи Фросю и Екатерину. Оставалось найти Аню с братьями. Толпа наплывала и отталкивала детей назад, у Ани началась паника. Она схватила кого-то за рукав так крепко, что даже самый сильный солдат не смог бы её оторвать, в неё так же вцепился Яков, держа другой рукой младшего брата. Испуганный взгляд искал родных. Фёдор выпрыгнул из вагона и стал звать детей по именам и искать в толпе провожающих. Поезд тронулся, и дети запрыгивали в вагон уже на ходу. В последний момент отец схватил Аню за руки и успел втащить внутрь, оцарапав её колени в кровь.
Всё время поездки протекало в тишине. Фёдор думал, что спасается не только сам. Он спасает всю семью от предстоящей голодовки, которая рано или поздно коснулась бы и их. Вскоре к ним в дом ворвались бы нищие, возможно, ночью перерезали бы всем горло. Дом разграбили бы и сожгли. Хорошо, что всё сложилось именно так.
Фрося не переставала думать о том, что ждёт их на Украине. Где они будут жить, как встретят их родные и что вообще творится в тех краях… Новости о голоде гремели со всех сторон. Она была уверена, что забрала все самое необходимое, ничего не забыла, и продумывала план действий по прибытии в Сухорабовку.
Дети не совсем понимали всей серьёзности происходящего, скорее восприняли всё как приключение, и лишь немного волновались.
Когда кто-то спросил Фросю, всё ли она взяла, та в ужасе поняла, что не помнит про кувшинчик, и в растерянности посмотрела на детей. Аня подмигнула матери и приложила свою ладонь к груди. На её шее Фрося увидела знакомый шнурок и улыбнулась в ответ.
Семейный оберег остался с ними, а значит, всё должно обойтись.
Глава 4
В то время в Западной Сибири, на Южном Урале, в Казахстане, Поволжье, на Украине и в Беларуси начался Великий голод. Это был самый страшный, самый долгий, самый запоминающийся голодный год, и наши путешественники попали в самое его пекло в 1933 году.
В тот период огромное количество людей кочевало из одного края в другой в поисках работы, еды и новой жизни. Обстоятельства вынуждали их менять свои дома на хаты или вовсе продавать, чтобы заселиться в более дешёвое жилье, а на остальные деньги хоть как-то существовать. Некоторые на скудные сбережения покупали билет в один конец туда, где их ждали родственники, некоторые просто бросали дома и сбегали с небольшими узлами в поисках работы куда угодно, но на такой поступок не могли отважиться молодые семьи с маленькими детьми. Этим жителям страны приходилось побираться, а их дети часто умирали от голода.
Семью Пунько ожидали в деревне Потаповке. Брат Фёдора помог им устроиться в старой бесхозной хате, жители которой сбежали, и возможно, уже погибли.
По радио вещали: «Причиной массового голода стали намеренные некомпетентные действия руководства колхозов и совхозов, в которые пролезли случайные и вредительские элементы и отдельные непроверенные коммунисты» – и большая часть населения была полностью с этим согласна. Говорили, что голод организовали намеренно, чтобы умерло как можно больше людей.
Мне такая позиция непонятна, если принять в расчет тот факт, что страна, наоборот, вела восстановительную политику, о чём всем нам уже хорошо известно. Но с другой стороны, мне понятна озлобленность людей, ведущая к полному распаду системы ценностей и ложным выводам относительно происходящих событий. В этом и есть проявление человеческой сущности в неблагоприятные периоды – обвинить кого-то, выплеснуть свою ярость наружу.
Верю в то, что на самом деле наступил очередной неурожай, как бывало и ранее. Просто в тот раз было два голодных года подряд, так уж суждено было случиться. На улицах можно было споткнуться о человеческий труп. Это событие стало настолько обыденным, что людям было уже всё равно, и некоторые могли принести домой мёртвое тело, чтобы сварить суп из человеческого мяса. В местах, где раньше росло хоть что-то съедобное, теперь не летали даже мухи, ибо и они попадали в голодные рты каждого, кто пытался там что-то найти. Вся скотина, включая собак, была давно съедена, и даже их костям находилось применение. За еду били и убивали, без еды сходили с ума и умирали, и лишь немногим повезло уцелеть в те проклятые годы.
Конец ознакомительного фрагмента.