Святая Анастасия Сербская. Чудеса и пророчества
Шрифт:
Эти речи Немани сопровождались молчанием. Только монахиня Анастасия громко ему прошептала:
«Это величественное одобрение народа, брате Симеоне».
Он смиренно опустил взор и остановил его на краях своей мантии, будучи и сам уверен в этом.
Только когда они сошли по ступенькам, выйдя из церкви, собравшиеся начали подавать голоса и проявлять своё расположение – и восклицаниями, и слезами, а больше всего рыданиями. И эта необычайная торжественность, с радостью и грустью пополам, продлилась ещё некоторое время, a затем народ, собравшийся на окружающих возвышенностях и в долинах рек, потихоньку разошёлся, тогда как вечер, подобно линялой монашеской мантии, опускался
С двумя новыми монахами остались сын Стефан, новый Великий жупан, дочери, епископ, священники и монахи. Было тут и много князей Немани, воевод и чиновников, которые долго служили при дворе, а также были те, кто прибыл из пограничных стран, чтобы во всём этом лично убедиться и поприветствовать новых монаха и монахиню.
На предложение одной из дочерей, чтобы воинская свита сопроводила её до монастыря в Топлице, где её ждал остаток монашеской жизни, Анастасия мягко улыбнулась и сказала:
«Нет, доченька, мы с сестрой Феодорой пойдём пешком, так полагается и прилично и ей, и мне как монахиням». Новый господин Рашской области жупан Стефан рукой отёр слёзы и, умоляя, прошептал:
«Не надо, мати. Это бы и меня беспокоило, и, конечно же, и отца. Разве твой и отчий ход от дворца сюда не был слишком утомителен? Вот погляди, на возвышенностях белеют каменные стены нашего дворца, от которого вы до этого храма пришли пешком. Поэтому прошу тебя послушаться меня, чтобы я вас двоих сопровождал и отвёз в монастырь в Топлице. Путь до Белой Церкви слишком далёк для ваших лет. Копаоник – высокая гора, на ней много диких зверей, в отдельных местах леса так густы, что там нет ни поселений, ни людей. А путешествие может продлиться дни и ночи».
Анастасия подняла руку и погладила его по лицу:
«Так надо, сыне Стефане. Когда я решила стать монахиней, я хотела испытать искушения, чтобы стать хотя бы малой жертвой во славу Великого Господа и Спаса нашего».
Услышав это, Неманя широко раскрыл глаза и взглядом, полным благодарности, взглянул на её лицо. Затем перекрестился и сказал:
«Если ты так решила, пусть так и будет. Бог тебе в помощь».
И Анна ему в знак одобрения ответила благодарным взглядом. Отец и сын взглянули друг на друга, и оба молча кивнули.
Новый жупан, Стефан, выступил вперёд и поцеловал руку отцу и матери, затем медленным шагом вернулся на своё место и встал слева от них, в нескольких шагах от епископа.
В этот момент внимание их привлекло то, что происходило на небе, и все взглянули наверх. Два сияющих голубя летели к ним в стремительном падении. И когда казалось, что они разобьются у их ног, остановились, облетели правильным кругом вокруг головы Стефана, а затем устремились ввысь. Когда они оказались на месте, на котором останавливается в полдень Солнце, они разделились. Один улетел к лесу и монастырю Студеница, а другой – к Копаонику.
Неманя, ныне монах Симеон, посмотрел на свою ладонь и на два обручальных кольца, его и Анастасии, которые носили они до пострига [3] .
Тогда правитель и правительница соприкоснулись ладонями. И оба на мгновение почувствовали тот самый трепет, как тогда, когда впервые увидели друг друга, хотя теперь их пути вели в противоположные стороны.
В их сердцах, и в душах присутствующих, затрепетало чувство понимания того, что это бесконечное начало их пути в вечность.
3
Монахи и священники, когда совершали постриг или рукополагали кого-нибудь, ранее бывшего в браке, снимали с его пальца обручальное кольцо, подтверждая б'oльшую близость с Господом и его самую глубокую веру.
И пока они прощались, понимая, что никогда больше не увидятся, монах Симеон и монахиня Анастасия почувствовали, что теперь они ещё ближе друг другу.
В дороге, глядя на свою спутницу, Феодора произнесла: «Госпожа, я восхищаюсь Вашей лёгкой походкой и выносливостью».
«Чт'o ты меня называешь госпожой, разве мы не говорили об этом? Я и для тебя, как и для всех других, сестра Анастасия», – ответила монахиня, не оглядываясь.
«Я хотела спросить тебя, сестро…»
«Ну вот, правильно, Феодора. Монахиня для всех только сестра, и не более того. Среди монахинь не бывает ни госпожи, ни императрицы, ни придворной дамы, ни служанки. Мы же, принимая монашеский постриг, дали обет Господу, что будем лишь как сестры усердствовать».
Анастасия поправила узелок на плече, подтянув ремни, и наклонилась, чтобы легче перепрыгнуть ручеёк, пересекавший тропку. А в узелке были только самые необходимые вещи.
От всего другого она уже отказалась.
«Мы обе сейчас одинаково богаты. Всё имущество, которым мы располагаем, мы сложили в сумы на плечах, да и что бы нам другое было нужно?» – сказала Анастасия, обходя лужицу дождевой воды посреди тропы.
«Да, я только боюсь, чтобы мы не заблудились», – запыхавшись, ответила Феодора, которой пока ещё не удалось преодолеть годами складывавшегося при дворе правила безропотного повиновения королевскому слову.
С той стороны склона горы, где они шли, проходил путь, которым купцы и рудокопы окрестных рудников добирались до Раса и следовали далее. Дорога эта так и называлась Римская дорога, потому что по ней в своё время проходили дубровникские караваны в направлении Софии или обратно из Константинополя. Анна с Неманей раньше тут проезжали, и теперь она пыталась вспомнить поляны и склоны, кратчайшие расстояния и тропы, которыми они следовали до монастыря. Когда над Рудницей они свернули тропинкой в гору, то наткнулись на ветки, которые были со всех сторон. Монахини путались в мелких и крупных ветвях, спотыкались о круглую гальку, которую нанесли потоки воды. Шорох мокрых листьев под ногами нарушал тишину, в которой тонул лес. Лёгкий туман кое-где виднелся среди стволов и доносил аромат дождя и прохлады.
Но и в такой день переплетённые ветви чащобы между столетними стволами дуба и граба, маленькие родники вокруг, заросшие зелёным ковром поляны с множеством цветов и красок, какие бывают только в этих местах, не дают беспокойству долго царить в душе. Они ещё раз подтверждают, что горные пределы Копаоника имеют свой особый характер. Этим они напоминают высочайшие горы, которые могут изменять погоду по несколько раз в день, чего только там можно ожидать и днём, и ночью.
Анастасия думала о Господе, хотя мысли её притягивал и некий чудный полуостров в Греции, где в далеком монастыре Богу молится её младший сын Растко, в монашестве Савва [4] .
4
Монах Савва Сербской церкви дал самостоятельность и православие, первые школы и больницы, и ныне все сербские школы в мире прославляют его как своего небесного покровителя. Ещё при жизни его считали святым. Будучи совсем юным, он ушёл на Святую Гору в монастырь, не желая быть принцем, и его путём пойдут отец Неманя и мать Анна, правитель и правительница, не жалея ни о чём из земных богатств.