Святая Мысль - Мать Мира
Шрифт:
– Наара, нам бы очень хотелось побывать у гроба Господнего.
– Охрон, вас не допустят туда, потому что там выставили охрану, хотя охранять то уже нечего, ибо гроб пуст. Но власти надеются, что тело Его кто-то вернет, потому что священнослужители считают, что тело Иисуса специально украли, дабы полностью разложить народ. Но лично я не могу поверить в то, что тело украли, а вот забрали – это точно. Но вот кто и куда – на это ответить трудно. Я все-таки надеюсь на Его воскрешение.
– Наара, неужели Пилат и Ирод не могли остановить эти события?
– Братья, по Иерусалиму ходят слухи, что эти два царя пытались что-то сделать,
Иддай не выдержал и обратился к братьям:
– Давайте сходим к сотнику Корнилию и расспросим его. Может он что-то знает об Иисусе.
Братья единогласно согласились и отправились к Корнилию.
–––––––––––––-
Корнилий в этот момент находился дома. Он был в своем душевном уединении. Ему до сих пор не верилось, да он и не мог смириться с тем, что произошло с Иисусом.
– Корнилий, мир тебе!
Он посмотрел на вошедших:
– Мир и вам, что вам надобно от меня?
– Мы хотим узнать у тебя, куда девалось тело Иисуса?
– Дорогие вы мои, пока я не могу ответить вам на ваш вопрос, ибо и сам точно не знаю, но жду Его воскрешения, ибо Он обещал вернуться к нам. Так что простите меня, мне нужно побыть одному. Но ежели вы где-то встретитесь или увидите Его, то оповестите меня об этом.
Братья ни с чем покинули дом Корнилия. Они шли улицами Иерусалима, глядя на прохожих. Было видно, что жизнь продолжалась, как будто бы ничего и не произошло. Они смотрели в каждое лицо встречного, им хотелось увидеть лицо Его, но, увы. До поздней ночи они бродили по Иерусалиму, прислушивались к каждому разговору, а разговоры были разные. Доходило до того, что, мол, Иисуса сатана забрал в преисподнюю. Это было неприятно слышать, ибо братья видели своего воскресшего отца, который был не Богом, а простым человеком, но он воскрес на их глазах. А ежели Иисус – Сын Божий, то Он должен предстать пред всеми, - думали они.
– Иасув, Иддай, едемте в дом Симеона, - предложил Охрон. – Я, конечно, понимаю, что нам будет не доставать нашего отца, но с этим нужно смириться и перебороть самих себя.
– Придя в дом Симеона, они встретились с Рахиль и ее отцом и до самого утра так и не смогли уснуть. Всякие мысли посещали каждого из них, и в своих мыслях они ждали воскрешения Иисуса. Поутру в дом Симеона пришла Наара со своими детьми.
– Наара, весь день мы искали Иисуса Христа. Мы обошли весь Иерусалим, но так и не нашли Его. И еще мы убедились в том, что не все люди поняли Его, а точнее, поняли, но каждый по-своему. Обидно как-то за них. Наара, отец нас просил, чтобы мы извлекли из-под камня сосуд, который спрятали Анна с Симеоном. И сегодня мы это сделаем в память об отце нашем, об Анне и Симоне. Этот сосуд будет передаваться из рук в руки всем нашим грядущим поколениям. Мы его будем хранить, как нечто святое, которое будет связывать нас с Обителью Господа Бога
Пополудни все семейство Анана направилось к тому роднику, где, по сказаниям, был спрятан сосуд. Стояла невыносимая жара. Пришедшие к роднику испили воды, которая исходила из-под камня.
– Братья, - обратился Охрон, - Господь Бог подарил нам этот родничок, мы же здесь не должны нарушить ничего, ибо он дарит жизнь всем жаждущим, которые нуждаются в его воде. Этот родничок напоминает саму жизнь, ибо он превращается в реку, море, а затем в огромный океан. А ведь он такой маленький и хрупкий. Так что сохраним его для наших потомков.
Братья осторожно отодвинули камень в сторону и руками начали разгребать землю, при этом родничок становился все больше и больше, течение его увеличивалось. Все радовались.
– Смотрите, он приветствует нас, как бы ласкает и все больше и больше дает Божественной воды.
Братья трудились до вечера.
– Вот-вот, я прикоснулся к нему! – закричал Иасув. – Нашли, мы нашли его!
Они осторожно извлекли сосуд из вод бурлящего родника, омыли его, и каждый присутствующий поцеловал его, ибо он, действительно, являлся святостью для них. Братья снова осторожно положили камень на место, еще немного посидели у этого родничка, обсудив при этом все создавшиеся проблемы. После чего вернулись в дом Симеона. Они поставили сосуд на самом видном месте и еще долго любовались его красотой. Видно было, что воды родничка поработали над ним хорошо, потому что сосуд переливался и ярко светился.
Некая прелесть одолевала всех присутствующих, и самое главное, что они были довольны тем, что их отец Анан рассказывал им истинную правду. Он ни в чем не ошибся, ибо действительно слышал глас Анны и Симеона и в тоже время видел их. Они еще раз поцеловали сосуд, и вышли из дома. Немного отдохнув под светом ночных звезд, Ананово семейство возвратилось в дом.
– Боже, родные мои, смотрите! – закричал Охрон. И вошедшие в дом увидели, что возле сосуда стоит Сам Господь Бог Иисус Христос, Анна, Симеон и отец Анан. Все от удивления молчали. Иисус улыбнулся и сказал:
– Вот, дети Мои, вы ждали и верили в Меня, и вот Я стою пред вами. И в доказательство тому, что Жизнь Вечна, Я специально пригласил сюда вашего отца и своих крестных родителей, дабы вы убедились в том, что всяк человек вечен. Об этом Я глаголил всегда и это же подтвердят Мои крестные и ваш отец. Жизнь вам подарил Господь Сущий, и Он же вас призовет к Себе для Жизни Вечной. На этом сосуде написано: «И спасет Господь Землю грешную, и имя Вечного Спасителя - Иисус Христос». И вот Я стою пред вами на все века вечные. Да возлюбите Меня, как самих себя. Я же иду в люди, дабы спасти всех, кто жаждет Моего спасения. Да возлюбите Жизнь Вечную, ибо в Ней каждый для себя найдет свою Истину и свое Спасение. Аминь. Аминь. Аминь».
Ко всем вечно живущим человекам
Две тысячи лет назад кровавое пятно повисло над Землей. Был нанесен непоправимый удар в сторону Господа Бога. Господь все это стерпел и приказал всем долго жить. Главное, что корни на века вечные вросли в землю Божью. Они вросли и крепко держатся своими щупальцами за недра ее. Эти корни даруют жизнь и оберегают ее, ибо они питаются Силой Господней, и никто не способен и ни в какое время не сможет погубить их. Ибо внедрение было свершено не для того, чтобы его можно было погубить.