Святилище
Шрифт:
— Как ты добра, что идешь на такие хлопоты ради меня, — сказала Изольда.
— Это и ради меня, — искренне ответила Леони.
Она добилась своего. Если только ей удастся заглянуть на почту так, чтобы Паскаль не заметил, то она будет знать наверняка, утратил к ней интерес мсье Констант или нет. Как бы там ни было, но знать наверняка лучше.
Вечером, оставшись одна, Леони размечталась о том, как возьмет в руки его письмо. Что окажется в этом любовном письме, какие чувства в нем выразятся?
К тому времени как она наконец уснула, в голове ее уже сложилась сотня — воображаемых — вариантов ответа, с изящно выраженным проявлением
Утро 20 октября выдалось ослепительным. Домейн-де-ла-Кад купался в медном сиянии под бескрайним голубым небом, в котором медленно плыли редкие пушистые белые облака. Стало теплее. Непогода миновала, и бури сменились ветерком, доносившим дыхание лета. Бабье лето.
В четверть одиннадцатого Леони вышла из пролетки на площади Перу, одетая по такому случаю в свое любимое бордовое платье с подобранными в тон жакетом и шляпкой. Держа в руках список покупок, она прошлась по Гран-рю, не пропустив ни одной лавки. Паскаль сопровождал ее и помогал нести пакеты с покупками из магазина Боске, из кондитерской братьев Марсель и из галантереи, где она накупила пряжи и ниток. Леони остановилась выпить гренадину на уличной террасе кафе рядом с Мезон Гравер, где они с Анатолем пили кофе в день приезда, и почувствовала себя совсем как дома.
В самом деле, Леони казалось, что городок принадлежит ей и она — ему. Пусть на лицах одного-двух прохожих ей почудилась некоторая холодность — жены отводили взгляд, а мужья едва приподнимали шляпу при встрече с ней, — Леони и в мыслях не держала, что она могла кого-то обидеть. Она уже всей душой отдалась здешним местам и, хоть и считала себя истинной парижанкой, но в этом лесном краю, среди гор и озер Од чувствовала себя более живой и бодрой, чем бывало в городе.
Теперь она без приязни вспоминала грязные улицы и копоть на стенах домов Восьмого округа, не говоря уже о том, как ограничена была в Париже ее свобода. К одиннадцати часам ей осталось только улизнуть от Паскаля на несколько минут, чтобы успеть заглянуть в почтовую контору. Леони попросила его отнести пакеты к пролетке, оставленной под присмотром одного из многочисленных племянников у водопойной колоды чуть южнее от главной площади. А сама она, заявила девушка, хочет нанести визит вежливости мсье Бальярду.
Лицо Паскаля застыло.
— Я не слыхал, чтобы он вернулся в Ренн-ле-Бен, мадомазела Леони.
Их глаза встретились.
— Я точно не знаю, вернулся или нет, — призналась Леони, — но сходить недолго. Я скоро встречусь с тобой на площади Перу.
Тут ей пришла в голову мысль, как устроить себе возможность на свободе прочесть письмо, и она быстро добавила:
— Ты можешь даже не дожидаться меня, Паскаль. Я, пожалуй, лучше пройдусь до Домейн-де-ла-Кад пешком. Не жди меня.
Паскаль побагровел.
— Я уверен, что сеньер Анатоль не позволил бы мне оставить вас возвращаться пешком, — возразил он, и по его лицу было ясно, что он знает, как ее брат разбранил Мариету, упустившую Леони из-под своей опеки в Каркассоне.
— Мой брат ведь не приказывал тебе не оставлять меня одну? — немедленно спросила Леони. — Или приказал?
Паскалю пришлось признать, что такого не было.
— Ну вот. Я легко найду лесную тропинку, — твердо сказала она. — Ты же знаешь, Мариета еще в первый раз вела нас в Домейн-де-ла-Кад той дорогой, так что я ее помню. А день так хорош — может, это последний солнечный день в году. Не верю,
Паскаль стоял как стоял.
— Это все, — резче, чем намеревалась, положила конец спору Леони.
Он еще минуту смотрел на нее с бесстрастным видом и вдруг ухмыльнулся.
— Как пожелаете, мадомазела Леони, — проговорил он своим спокойным ровным голосом, — но отвечать перед сеньером Анатолем будете вы, а не я.
— Да, я скажу ему, что заставила тебя.
— И еще, с вашего позволения, я пошлю Мариету отпереть ворота и встретить вас на полпути, на случай, если вы собьетесь с дороги.
Леони почувствовала себя пристыженной: и добродушной снисходительностью Паскаля к ее капризу, и его заботой о ней. По правде сказать, несмотря на свои воинственные речи, она не без опаски думала о том, как придется возвращаться одной через лес.
— Спасибо, Паскаль, — тихо сказала она. — Я обещаю, что не задержусь. Тетя и брат и спохватиться не успеют.
Тогда он кивнул, развернулся на каблуках и, нагруженный пакетами, пошел прочь. Леони посмотрела ему вслед.
Когда он заворачивал за угол, ее взгляд привлек человек в голубом плаще, шмыгнувший в проулок, ведший к церкви, словно прятался от кого-то. Леони нахмурилась было, но тут же выбросила его из головы и торопливо направилась обратно к реке. На случай, если бы Паскаль вздумал подглядывать за ней, она решила пройти к почте через улицу, на которой стоял дом мсье Бальярда.
Она улыбнулась одной-двум знакомым Изольды, но не остановилась ни с кем поболтать. Через несколько минут она была у цели. И очень удивилась, увидев распахнутые ставни крошечного дома.
Леони остановилась. Изольда уверенно говорила, что мсье Бальярд в ближайшем будущем не появится в Ренн-ле-Бен. Не раньше праздника святого Мартина, так ей сказали. Может быть, дом на время сдан другому жильцу? Или он вернулся раньше времени? Леони оглядела улицу л'Эрмит, в конце которой, у самой реки, стояла почтовая контора. Ее сжигало нетерпение получить письмо. Она целыми днями только о нем и думала. Но взволнованное предвкушение вдруг сменилось страхом, что надежды ее не оправдаются. Вдруг письма от мсье Константа там нет?
А об отъезде мсье Бальярда она жалела уже не первую неделю. Если сейчас пройти мимо, а потом окажется, что она упустила случай возобновить с ним знакомство, она никогда себе не простит.
Если письмо пришло, оно подождет еще десять минут.
Леони шагнула к дому и постучала в дверь. Сначала все было тихо. Она приникла ухом к крашеным доскам двери и услышала шаги по плиточному полу.
— Ок? — спросил детский голос по-лангедокски.
Она отступила от отворившейся двери, внезапно смутившись. Ведь ее не приглашали в гости. Маленький темноволосый мальчик с глазами-черничинами смотрел на нее снизу вверх.
— Мсье Бальярд дома? — спросила она. — Я Леони Верньер. Племянница мадам Ласкомб. Из Домейн-де-ла-Кад.
— Он вас ждет?
— Нет. Я проходила мимо и решилась нанести нежданный визит. Если я не ко времени…
— Кто там?
Мальчик обернулся. Леони заулыбалась, так приятно ей было услышать голос мсье Бальярда. Воспрянув духом, она окликнула:
— Это Леони Верньер, мсье Бальярд.
Почти сразу в конце коридора появилась так хорошо запомнившаяся ей с прошлой встречи внушительная фигура в белом костюме. Даже в полумраке темного коридора Леони разглядела, что он улыбается.