Святилище
Шрифт:
Затем он нагнулся и одним свободным движением собрал свою шляпу, перчатки и трость.
— Идем? — он предложил Леони опереться на его руку.
И только теперь, казалось, заметил, что весь их багаж уже стоит на платформе. Он перевел взгляд на неожиданного помощника.
— Спасибо, мсье. Мы весьма благодарны…
— Не стоит. Рад был помочь, мсье…
— Верньер. Анатоль Верньер. А это моя сестра Леони.
— Раймон Денарно, к вашим услугам. — Он коснулся края цилиндра. — Вы остановитесь в Куизе? В таком случае, я рад буду…
Снова просвистел свисток.
— Отправляемся! Пассажиры на Кийян и Эсперазу, отправляемся!
— Лучше отойти от поезда, — посоветовала Леони.
— Не в самой Куизе, — ответил незнакомцу Анатоль, перекрикивая рокот локомотива над самой его головой. — Но неподалеку. В Ренн-ле-Бен.
Денарно просиял:
— Мой родной город!
— Замечательно. Мы будем жить в усадьбе Домейн-де-ла-Кад. Вы знаете это поместье?
Леони в изумлении смотрела на брата. Столько было предосторожностей, и вот теперь, всего в трех днях пути от Парижа, он не задумываясь выбалтывает все свои дела совершенно незнакомому человеку!
— Домейн-де-ла-Кад, — медленно повторил Денарно. — Да, я его знаю.
Паровоз выбросил клуб дыма и загремел. Леони испуганно отскочила, а Денарно забрался в вагон.
— Еще раз спасибо за помощь, — крикнул ему вслед Анатоль.
Денарно высунулся наружу. Мужчины обменялись визитками и пожали друг другу руки в облаке пара, затянувшем платформу.
Анатоль отступил назад.
— На вид славный парень.
Леони сверкнула глазами.
— Ты велел никому не рассказывать о наших планах, а сам…
Анатоль перебил:
— Я просто вел себя вежливо.
Вокзальные часы пробили один удар.
— Мы, как мне кажется, еще во Франции, — заметил Анатоль и оглянулся на нее. — Ну, что я еще натворил? Что не так?
Леони вздохнула.
— Мне жарко, и я не в настроении. Заскучала, потому что не с кем было поговорить. А ты оставил меня на милость этого неприятного типа.
— Ну, Денарно не так уж плох, — возразил Анатоль, пожимая ей руку. — И все же я прошу простить, что заснул — это страшное преступление.
Леони надулась.
— Ну-ну, малышка. Ты станешь больше похожа на себя, когда мы раздобудем что-нибудь поесть и выпить.
Глава 20
Едва они вышли из станционного здания, на них в полную силу обрушилось солнце. Тучи мелкого песка и пыли, взметенные ветром, задувавшим, казалось, со всех сторон сразу, ударили в лицо. Леони поспешно щелкнула застежкой новенького зонтика от солнца. Пока брат торговался с носильщиком, она осматривала новое место. Прежде ей не случалось бывать так далеко на юге. По правде сказать, она не отъезжала от Парижа дальше Шартра, да еще были детские пикники на берегах Марны. Здесь была другая Франция. Леони узнавала некоторые дорожные знаки да рекламы аперитивов, полироля и микстуры от кашля, но кроме них знакомых слов не попадалось.
Выход с вокзала открывался прямо на маленькую шумную улочку под раскидистыми липами. Смуглые женщины с широкими обветренными лицами, железнодорожные рабочие и возчики, замурзанные дети с голыми коленками и грязными ногами… Прошел человек в короткой куртке рабочего, без жилета, зато с караваем хлеба под мышкой. Другой — в черном костюме и с короткой стрижкой школьного учителя. Мимо прокатила собачья тележка, доверху нагруженная брикетами угля и растопки. Ей чудилось, будто она угодила в сцену оффенбаховских «Сказок Гофмана», где старые обычаи сохраняются неизменными, а время почти не движется.
— По-видимому, сносный ресторан имеется на авеню де Лиму, — сказал Анатоль, объявляясь рядом с ней уже со свежим выпуском тулузской газеты в руках. — Есть и телеграф, и телефон, и, само собой, почтовая контора. И в Ренн-ле-Бен, кажется, тоже, так что мы не слишком оторваны от цивилизации. Он извлек из кармана коробок спичек «веста», достал из портсигара сигарету и постучал по крышке, трамбуя табак. — А вот экипаж здесь, боюсь, недоступная роскошь. — Он чиркнул спичкой. — Во всяком случае в воскресенье под конец дня.
Гран-кафе «Гильом» находилось за мостом. Несколько мраморных столиков на чугунных ножках и деревянные стулья с прямыми спинками и плетеными сиденьями стояли в тени навеса, тянувшегося вдоль ресторана. Герани в керамических горшочках и деревья в больших деревянных бочках придавали дополнительный уют.
— Не совсем кафе «Пайард», — заметила Леони, — но сойдет.
Анатоль добродушно улыбнулся.
— Не думаю, чтобы здесь нашлись отдельные кабинеты, но и на общей террасе, по-моему, недурно.
Их проводили к удобному столику. Анатоль сделал заказ на двоих и завязал непринужденный разговор с хозяином. Леони рассеянно поглядывала по сторонам. Ряды платанов с пестрой корой, походных деревьев Наполеона, укрывали улицу тенью. Она не без удивления заметила, что не только дорога на Лиму, но и боковые улочки были в основном замощены. Вероятно, такая роскошь объясняется соседством модного курорта и множеством экипажей важных персон, проезжающих здесь по дороге к термальным источникам.
Анатоль встряхнул салфетку и расправил ее на коленях.
Тут же появился официант с напитками на подносе: кувшин с водой, большой стакан холодного пива для Анатоля и пише — кувшинчик местного столового вина. Вскоре подали и обед: вдоволь хлеба, яйца вкрутую, галантин из копченого мяса, соленый окорок, на пару сантимов местной) сыра и ломтики рубленой заливной курятины — все просто, но вкусно и сытно.
— Не так уж плохо, — признал Анатоль. — Собственно, даже на удивление хорошо.
В перерыве между блюдами Леони извинилась и вышла. Минут через десять, вернувшись, она застала Анатоля за оживленным разговором с людьми, обедавшими за соседним столиком. Старший из них, одетый в строгий костюм банкира или адвоката, в высоком черном цилиндре, вопреки жаре щеголял накрахмаленными воротничком и манжетами. Напротив него сидел молодой человек с соломенными волосами и кустистыми усиками.