Святитель Григорий Богослов
Шрифт:
Нравственно-обличительные проповеди Златоуста были направляемы прямо против господствовавших в его время пороков. Нужно заметить, что внешнее торжество христианства значительно понизило нравственный уровень членов Церкви Христовой: с этого времени пороки, которым предан был мир языческий, все более стали проникать в среду христианского общества [1034] , возраставшего количественно с большой быстротой. Проповедник восстает против крайней роскоши, которой преданы были как женщины, так и мужчины [1035] ; в частности, он обличает тех франтов, которые заботу об изяществе и чистоте обуви простирали до того, что казалось, будто у них «центр человеческого достоинства перемещен с головы на ноги» [1036] . «Поникши к земле, идет юноша, которому надлежало бы мудрствовать о небесном; тщеславится своими сапогами более, чем какой-нибудь важной заслугой: едва ступает по торжищу… боясь, как бы в ненастье не замарать сапоги грязью, а в летнее время не запылить… Сапоги сделаны для того, чтобы попирать ими грязь, навоз и всякую нечистоту на полу. Если это для тебя несносно, возьми повесь их на шею или положи на голову» [1037] . С необыкновенной решительностью святитель вооружается против пристрастия христиан к языческим зрелищам, и в особенности против посещения театра в Великий Пяток [1038] . Он доказывает без всякого колебания, не делая никаких уступок и послаблений, что языческие зрелища небезопасны для нравственности христианина и что посещение театра в дни страданий Господа Иисуса Христа ни в каком случае недозволительно христианину и греховно [1039] . Против пьянства Златоуст, подобно св. Василию Великому, находит необходимым предостерегать свою паству в особенности в неделю Пасхи [1040] . Употребление клятвы было столь укоренившимся пороком, что Златоуст очень часто вынужден обращаться к его
1034
См.: Puech. S-t Jean Chrysostome. P. 316.
1035
См.: Свт. Иоанн Златоуст. Творения. Т. 10, кн. 1. С. 411–412; Т. 3, кн. 1.
1036
Говоров. Основной принцип церковной проповеди. С. 379.
1037
Свт. Иоанн Златоуст. Творения. Т. 7, кн. 2. С. 515.
1038
См.: Свт. Иоанн Златоуст. Творения. Т. 1, кн. 2. С. 867; Т. 2, кн. 1. С. 351–352; Т. 6, кн. 2. С. 561–567; Т. 7, кн. 1 (6-я и 7-я Беседы на Евангелие от Матфея).
1039
Ср: «У нас до сих пор спорят о театре. Одни высказываются решительно за театр, а другие против… Что же такое, наконец, театр — добро или зло?» (Евдоким (Мещерский), епископ. Пастырь-учитель. Троицкая Лавра, 1903.
1040
См.: Cвт. Иоанн Златоуст. Творения. Т. 2, кн. 1. С. 474.
1041
С. 24).
В Константинополе главной заботой св. Иоанна было исправление нравов духовенства, преданного роскоши, корыстолюбию и другим грубым порокам; с особенной же силой он восстал против укоренившегося обычая сожительства безбрачных клириков с девственницами ; обычай этот установился вследствие того, что благоустроенных женских монастырей в то время было очень мало и воспитанницы лиц духовных, нередко безбрачных, дававшие обет девства, продолжали и по достижении совершеннолетия жить у своих воспитателей. С этим обычаем, подававшим небезосновательные поводы к нареканиям вообще на все духовенство, ревностный пастырь считал своим долгом бороться, невзирая на недовольство и протесты обличаемых. Плодом этой ревности о чистоте нравов клира служат два Слова: «Слово к жившим вместе с девственницами» и «Слово к девственницам, жившим вместе с мужчинами» [1042] .
1042
См.: Cвт. Иоанн Златоуст. Творения. Т. 1, кн. 1. С. 58, 247 и 272.
Со своими обличениями св. Златоуст обращался не только к простому народу и к подчиненному клиру, но и к сильным мира сего, не исключая ни придворных вельмож, ни самой императрицы [1043] . Недовольные обличениями святого мужа старались всеми мерами повредить ему, и когда он своими обличительными словами возбудил против себя императрицу Евдоксию, то был лишен кафедры и отправлен в ссылку; он умер от трудностей пути и жестокого обращения конвоировавших его солдат, при перемещении из одного места ссылки в другое — из Кукуза в Питиунт, присоединившись, таким образом, к сонму убиенных за слово Божие и за свидетельство, которое они имели (Откр. 6:9).
1043
См.: Hering. Die Lechre… S. 21.
Замечательны отношения Златоуста к временщику Евтропию. Благодаря влиянию этого последнего на императора Аркадия антиохийский пресвитер Иоанн, предполагавший до конца дней проходить свое пастырско-проповедническое служение в родном городе, был возведен на кафедру архиепископа Константинопольского. Впоследствии Евтропий, ограничивая права и преимущества Церкви, постарался, между прочим, достичь отмены права убежища, которым Церковь пользовалась как средством против произвола и насилия, и тем восстановил против себя архиепископа, который обличал и предостерегал упоенного своим могуществом вельможу. Вскоре Евтропию пришлось испытать всю превратность человеческого счастья. За оскорбление императрицы лишенный своего высокого звания и власти и осужденный на смертную казнь, Евтропий вынужден был прибегнуть к защите Церкви, которую сам же лишил права убежища, лишив через то и себя единственного средства к спасению не только от гнева императора, но и от разъяренной толпы народа, жаждавшей смерти временщика. Но на этот раз несчастный был спасен благодаря заступничеству Златоуста, для которого, по выражению Гагенбаха, здесь представился превосходный случай не только для того, чтобы смирить своего врага, но и собрать ему на голову горящие уголья (Рим. 12:20), так как чуждый мстительности архипастырь явился за него ходатаем перед императором [1044] . Этот в высшей степени назидательный случай послужил поводом для произнесения двух Бесед «на Евтропия, евнуха, патриция и консула» [1045] . Высокое достоинство этих Бесед вполне соответствует необыкновенной поучительности факта.
1044
См.: Herzogs RE2 II, 697.
1045
См.: Свт. Иоанн Златоуст. Творения. Т. 3, кн. 2. С. 403–430.
Вопрос о социальном неравенстве, о свободном состоянии и рабстве, о богатстве и бедности часто был затрагиваем Златоустом в его Словах и Беседах. И в его время, как всегда, существовали наряду с обладателями несметных богатств такие бедняки, которые не имели никаких средств для удовлетворения насущных нужд. Как всегда же, и среди богачей, современников Златоуста, мало находилось таких, которые сочувственно относились к крайней нужде своих ближних; и святой отец в своих проповедях является поэтому «непримиримым противником богачей и неутомимым защитником бедняков» [1046] . «Я не перестану повторять, — говорит он, — давайте бедным, и буду неустанным обвинителем тех, кто не дает» [1047] . Что он не был безучастным зрителем выдающихся фактов общественной жизни, об этом с достаточной ясностью свидетельствуют его Беседы «о статуях, говоренные к антиохийскому народу» [1048] . Ими он оказал великую услугу жителям Антиохии, нанесшим тяжкое оскорбление особе императора и другим членам императорской фамилии и в период томительного ожидания развязки, которая могла быть для них роковой, готовым впасть в отчаяние. «Благодаря этим Беседам, — говорит профессор Певницкий, — город принял спокойный, нормальный вид; нравственная серьезность сменила беспорядочное возбуждение страстей, и она, между прочим, была причиной того снисхождения, с каким отнесся император к возмутившемуся городу» [1049] .
1046
Puech. S-t Jean Chrysostome. P. 315.
1047
Свт. Иоанн Златоуст. Беседа 43,2 // Свт. Иоанн Златоуст. Творения. Т. 1,кн. 1.С. 45.
1048
Свт. Иоанн Златоуст. Творения. Т. 2, кн. 1. С. 5 и далее.
1049
Руководство для сельских пастырей. Киев, 1888. Т. 3. С. 45–46. См. также: Lutzlos. Chrysostomus und die "ubrigen ber"uhmtesten kirchlichen Redner alter und neuer Zeit. T"ubingen, 1859. S. 9 (далее — Lutz. Chrysostomus).
Златоуст отличался необыкновенной ревностью и трудолюбием в деле проповедничества; как в Антиохии, так равно и в Константинополе он весьма часто, едва ли не ежедневно, проповедовал, посвящая значительную часть времени тщательной предварительной обработке своих Бесед [1050] . Высокое достоинство проповедей Златоуста Вильмен изображает в следующих словах: «Его проповедь, ученая, но общедоступная (populaire), почти всегда увлекает слушателей картинами наличной действительности, имеющими связь с обстоятельствами их жизни. Внимательный ко всему тому, что может волновать или увлекать Антиохию, он является общенародным советником в этом городе, в то же время будучи руководителем и утешителем всякой верующей души» [1051] . Златоуст никогда не терял из виду практической цели проповеди. «Когда он не мог своим словом принести пользу, то весь свой труд считал потерянным, одобрение своих слушателей ничего не стоящим, а их слезы бесполезными. Для достижения же практической цели проповеди нужно избирать такие предметы и заниматься обсуждением таких пунктов, которые или особенно способствуют исправлению слушателей, или препятствуют ему. Златоуст предпочитает второй путь, неустанно трудясь над изображением всей жизни своего времени в разнообразнейших отклонениях ее от нормы» [1052] . Если прибавить к этому, что жизнь Златоуста стояла в тесной связи и в полной гармонии с его проповеднической деятельностью, то нам понятно будет то внимание, которое оказывали слушатели Словам и Беседам знаменитого церковного витии, то увлечение его красноречием, которое переходило иногда должные границы [1053] .
1050
См.: Lutz. Chrysostomus. S. 398.
1051
Villemain M. Tableau de Peloquence chretienne au IV siecle. Paris, 1870. P. 175.
1052
Lutz. Chrysostomus. S. 259.
1053
См.: Ibid. S. 230.
Из краткого обозрения учительной деятельности трех вселенских святителей мы видим, что они затрагивали в своих проповедях все те вопросы, которые представляли для их слушателей жизненный интерес, от разъяснения и освещения которых с христианской точки зрения зависели и правая вера, и добрая нравственность, равно как, до некоторой степени, спокойствие и благополучие в жизни общественной.
Притом горячее воодушевление, неподдельная искренность и глубина чувства, которыми запечатлены их Слова и Беседы, не оставляют места для сомнения в том, что они действительно близко принимали к сердцу нужды своих пасомых, выше всего ставили заботу об их нравственном усовершенствовании и спасении. «Господь Иисус Христос послал двенадцать учеников на проповедь по тому же чувству жалости к народу, по которому Он питал голодных хлебом и исцелял больных», — читаем у профессора Тареева [1054] . Таким образом, дело проповеднического служения по существу своему должно быть делом сострадания и любви к ближним так же, как насыщение голодных, вспомоществование бедным и больным, посещение заключенных, с тем различием, что оно имеет целью утолять голод и исцелять болезни духовные: оно есть дело милости духовной. Пастырю-проповеднику недостаточно знать и любить евангельскую истину [1055] , но необходимо быть проникнутым любовью к своей пастве, слушающей его учительное слово. Пастырско-проповедническая ревность святителей Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста, как мы можем убедиться из истории их жизни и деятельности, доходила до забвения личных интересов, до самопожертвования, до мученичества. Далее: «Совершеннейший способ учения, по словам св. Иоанна Златоуста, тот, когда и делами и словами приводят поучаемых к той блаженной жизни, которую предписал Христос» [1056] . Проповедь, стоящая в живом отношении к действительности, естественно, должна находить себе подтверждение в жизни проповедника. Жизнь трех вселенских святителей во всем согласовалась с тем учением, которое они предлагали своим слушателям, а потому они могли смело и настойчиво призывать их к исправлению жизни и, в потребных случаях, обращаться к ним со словом обличения. Обличая роскошь и суетность, неумеренность и чревоугодие, сами они были образцами скромности и воздержности. Располагая богатых к делам милосердия, они первые подавали пример благотворительности, учреждая больницы и странноприимные дома, жертвуя на бедных все свое состояние.
1054
Тареев. По вопросам гомилетики. С. 108.
1055
«Есть такие люди, — говорит Брукс, — которые по самому своему темпераменту воспринимают истину в ее отвлеченной форме: они исследуют ее глубины, но никогда не думают о том, чтобы распространять ее… Наоборот, есть характеры совсем иного рода… у них любовь к истине не бывает без любви к ближнему… Соответственно с тем, обладаете вы таким или иным характером, вы можете или не можете быть проповедником». Это качество Брукс называет интеллектуальным или духовным бескорыстием: оно зависит от природных задатков, но может быть развиваемо и совершенствуемо (см.: Brooks. Conferences… P. 49, cf. p. 280). Великие церковные светила IV в. обладали этим качеством в высшей мере, как видно из их проповеднических трудов, дошедших до нашего времени.
1056
См.: Свт. Иоанн Златоуст. О священстве. Слово 4 // Творения. Т. 1, кн. 2. С. 460; Тареев. По вопросам гомилетики. С. 50–51.
Неудивительно, что поучения поименованных святителей, как проповедников, высокоодаренных от природы, славившихся благочестием и добродетельной жизнью, отличавшихся необыкновенным усердием к своему пастырско-проповедническому служению и внимательностью к нуждам современного им общества, привлекали большое число слушателей и много способствовали искоренению господствовавших в то время заблуждений и пороков и возвышению нравственного уровня верующих. Неутомимая и самоотверженная учительная деятельность трех великих святителей сопровождалась благими последствиями не только для немногих избранных лиц, их учеников и подражателей, но и для всех их пасомых и для современников вообще [1057] ; и не только для них, но и для христиан всех последующих пятнадцати веков, почерпающих уроки веры и благочестия из тех Слов и Бесед вселенских учителей, которые были записаны и таким образом сохранились до нашего времени.
1057
Для тех, без сомнения, которые не только имели уши для того, чтобы слушать, но и были не забывчивыми лишь слушателями, а исполнителями дела (Иак. 1:25). Вообще же следует остерегаться преувеличенной оценки плодотворности святоотеческой проповеди. Профессор Пюэш, говоря о борьбе Златоуста с безнравственностью своего века, замечает, что «нравственные недостатки, свойственные определенной исторической эпохе и обуславливаемые преходящими причинами, с течением времени исчезают; но времени оказывают в этом могущественное содействие такие избранники, каковыми были великие святители греческие и римские. Пороки же, источник которых в самой природе человека, остаются неискоренимыми, хотя бы формы их изменялись». Борьба с этого рода пороками и у поименованных великих пастырей и учителей не могла быть безусловно успешной. Есть трудное, есть и невозможное и для людей выдающихся талантов и несокрушимой энергии. Следует, кроме того, иметь в виду подвижность характера и впечатлительность жителей Востока, замечает тот же Пюэш. Результаты красноречия Златоуста были поразительны, но на самое короткое время: уроки нравственности, производившие, по-видимому, неотразимое впечатление, скоро забывались, и слушатели опять впадали в те же самые заблуждения и пороки (см.: Puech. S-t Jean Chrysostome. P. 319–320).
В руках наших пастырей — средство религиозно-нравственного воспитания русского народа: через церковную проповедь они могли бы оказать могущественное и благодетельное влияние как на массы религиозного по существу, но не наставленного должным образом в истинах веры простого народа, так и на «ищущую Бога» и на зараженную религиозным индифферентизмом интеллигенцию. «В нашем отечестве, — пишет преосвященный Амвросий, — более тридцати тысяч церквей как готовых народных училищ, еще более того учителей, облеченных авторитетом проповедников Христовой истины и доверием народа; в их распоряжении и дни и часы народных собраний» [1058] . Но именно церковная проповедь в настоящее время находится у нас в крайне неудовлетворительном состоянии. Раздаются жалобы на недостаточность и бездейственность церковной проповеди со стороны небезразлично относящихся к вопросам религии и Церкви мирян, признают печальное состояние проповедничества многие из наших пастырей и архипастырей, наши сектанты-рационалисты смело и решительно обвиняют православное духовенство в косности и пренебрежении долгом учительства. Наши пастыри вообще редко поучают народ с церковной кафедры, но этого мало: и то, что предлагается народу в поучение, не возбуждает интереса, не привлекает внимания посетителей храмов, не оказывает должного влияния на нравственное состояние верующих; проповеди не везде хотят слушать, особенно люди образованные [1059] . Следовательно, не в том одном вина наших пастырей, что они мало занимаются делом церковного учительства, а и в том, что их учительное слово не соответствует запросам слушателей, что оно страдает недостатком современности; в том, что наши пастыри нередко намеренно уклоняются от жгучих вопросов современности, полагая, что для церковной кафедры удобнее и безопаснее область отвлеченно-догматических, церковно-исторических и обрядовых вопросов. «Самое главное, — говорит В. А. Тернавцев, — проповедники Русской Церкви в христианстве видят и понимают один только загробный идеал, оставляя земную сторону жизни, весь круг общественных отношений пустым, без воплощения истины. Эта односторонность и мешает им стать ловцами человеков (Мф. 4:19) наших дней» [1060] . Необходимо заметить еще, что, не удовлетворяя требованию современности, не считаясь с насущными нуждами слушателей, наши проповедники часто упускают из вида и основную цель проповеднического служения и забывают, что предмет христианской проповеди — раскрытие евангельского учения о спасении.
1058
Амвросий, преосв. Живое слово. Харьков, 1892. С. 27.
1059
См.: Там же. C. 104.
1060
Тернавцев В. А. Русская Церковь перед великой задачей. Доклад // Новый путь. 1903. Январь. С. 8 автор, счета.
Эти упущения наших пастырей в деле церковного учительства сказываются весьма плачевными последствиями. В только что минувшую войну [1061] наше воинство не оказалось «победоносным»: великое бедствие для отечества, чувствительный удар для национального самолюбия! Но пастыри Церкви в особенности должны бы скорбеть еще и о том, что наши воины, именуемые христолюбивыми, живя среди язычников, вели себя несоответственно званию христианина, не располагали неведущих Христа в пользу христианства, а отвращали от него [1062] . Это по отзыву не врагов только наших, но и наших соотечественников, и в частности — православных миссионеров, подвизающихся на Дальнем Востоке.
1061
Имеется в виду русско-японская война 1904–1905 гг. — Ред.
1062
Ср.: Spurgeon. Neutestamentliche Bilder. Т. 2 Aufl. Hamburg-Borgfelde, 1897. S. 397–398.