Святополк Окаянный. Проклятый князь
Шрифт:
– Эй, кто такие! Отвечайте, или мы вас изрубим на куски и отправим в царство холода и мрака Нифльхейме!
Купец соскочил с телеги и на свейском языке стал объяснять, что прибыли они из Новгорода и направляются к шведскому королю с важным заданием, а во главе их стоит князь.
– Кто из вас князь? Пусть представится, – приказал юноша.
Ярослав на родине часто общался с варягами, мог изъясняться на их языке. Он выехал вперед, проговорил степенно:
– Князь новгородский Ярослав приветствует тебя, глубокоуважаемый воин. Позволь узнать твое имя!
–
Юноша бедовыми глазами взглянул на Ярослава, ударил своего коня плеткой. Конь взвился свечкой и понесся галопом, из-под его копыт полетели мелкие камешки; следом за ним поскакала его свита. Скоро они скрылись в лесу.
– Вот так всегда, не знаешь, откуда беду ждать, – утирая пот со лба, проговорил Стемир. – Налетят, накричат, а то иногда изобьют ни за что или ограбят…
– Этот выскочка – королевич, что ли? – спросил Ярослав.
– Выходит, так. Вон какой своевольный! Слава богам, что не стал приставать, а то всякое бывает.
Упсала была расположена на высоком холме. Город опоясывали крепостные стены. Опытным взглядом Ярослав сразу заметил особенность их возведения: сначала клался ряд камней, связанных раствором, на них помещали скрепленные между собой бревна, а потом снова камни и снова бревна. Такие стены нельзя было ни сжечь, ни пробить тараном.
В городских воротах стражники были предупреждены, поэтому отряд был пропущен без осложнений. Ярослав ехал по узким улочкам столицы, с интересом рассматривал необычные строения. Если на Руси дома были небольшими, рассчитанными на одну семью, то здесь они были длинными, в несколько десятков шагов, наполовину врытыми в землю, крыши их были забросаны землей и поросли травой, бурьяном, а кое-где и кустарником и издали напоминали холмики; по ним бродили овцы и козы, играли ребятишки.
Один из таких домов, как видно, предназначенных для гостей, отвели для русов. Помещение в нем было просторное, без каких-либо перегородок; только столбы подпирали крышу. Вдоль стен прилажены были широкие лавки, как видно, предназначенные для спанья, потому что кроватей не было. Печка тоже отсутствовала, ее заменял очаг, вырытый посредине жилья в земле, над ним висели два котла для варки пищи. Возле очага стоял длинный стол и несколько скамеек. Вот и вся нехитрая обстановка.
Путники стали располагаться где кому нравилось; Ярослав выбрал себе передний угол, рядом с ним примостился Стемир.
Устраиваясь, дружинники переговаривались между собой:
– Видно, большими семьями живут.
– Скорее – родами. Здесь с полсотни человек поместится!
– А для выхода дыма даже трубы нет.
– У нас тоже многие топят по-черному.
– Не случайно: дым выедает все болезни.
– Да, в домах, где имеются печные трубы, намного чище, но и люди болеют гораздо чаще.
Возле дома были припасены дрова для очага. Развели огонь, стали варить пищу. Вошел королевский слуга, сообщил:
– Начинается праздник в честь бога Тора! Можете посмотреть и поучаствовать в наших торжествах.
Стемир спросил:
– При чем тут бог Тор, когда король принял христианство?
– Одно другому не мешает, – ответил слуга.
«Как и у нас на Руси, – подумал Ярослав. – Язычество соседствует с христианством».
– Здоров ли король? – вежливо спросил Ярослав слугу. – Будет ли он на празднике?
– Король Шетконунг в отъезде, но должен прибыть со дня на день. Так что пока веселитесь на празднике.
Гуляющие собрались возле озера. Ярослав протиснулся в первые ряды, ему очень хотелось понаблюдать за соревнованиями на воде. На Руси пловцы выстраивались на краю берега, по знаку прыгали в воду и стремились первыми достичь противоположного берега или лодки. Он ждал увидеть того же самого и здесь. Но то, что представилось ему, смутило его и повергло в смятение.
В озеро вошли двое парней и на глазах зрителей стали топить друг друга. Они изощрялись в приемах борьбы, применяли различные хитрости, обманные движения, чтобы загнать соперника под воду и как можно дольше задержать его там. Это состязание закончилось тем, что один из участников так долго держал другого без воздуха, что тот потерял сознание. Победитель под громкие возгласы одобрения вынес противника на сушу и положил у ног; его еле откачали. Так продолжилось и дальше.
Не менее жестокой была и борьба. Если на Руси нельзя было бить ниже пояса, нападать сзади и бить лежачего, то тут было дозволено все, даже удары в пах. Почти половина участников относились в сторону в полуобморочном состоянии или без сознания [5] .
– Ну и как, князь, наши увеселения? – спросил задорный голос. Ярослав оглянулся, рядом стоял королевич Олав.
– Ничего, кроме жестокости, они не прививают, – резко ответил Ярослав.
5
См.: Симпсон.Викинги. М., 2005. С. 190–206.
Он подумал, что его оценка обидит принца, но тот лишь весело рассмеялся и произнес:
– А мы к этому и стремимся. Как ты думаешь, в будущих битвах и сражениях воины должны проявлять милосердие или быть беспощадными к своим врагам?
– Но ведь здесь не враги!
– Какая разница! Главное, будущий воин должен биться до конца и не быть снисходительным к своему сопернику, кем бы он ни был!
– У нас на Руси совсем по-другому…
– Я уже заметил, что ты – добрый человек, и это мне нравится. Сейчас начнутся соревнования по меткости в стрельбе. Не хочешь, князь, принять в них участие?
– Ни в коем случае! – отмахнулся Ярослав. – Наверняка они пройдут с применением какого-нибудь насилия.
– А как они проводятся на Руси?
– Наездники скачут галопом и на ходу стреляют в круг. Попал в три круга – победитель, все зрители видят.
– У нас тоже есть такие состязания. Но интереснее, когда в стрелков болельщики кидают сучья, камни и другие предметы и мешают попасть им в цель.
– Но зачем это делается? – недоуменно спросил Ярослав.