Святоша. Путь сердца
Шрифт:
Вокруг царил ад. Или же рай – я не понимала. Люди кричали, кто-то молился, кто-то плакал, стоя у Храма на коленях.
Огненный круг портала возник передо мной, прямо на ступенях.
– Домой! – приказал мне магистр Шаррез.
– Я… Нет, мне нужно в больницу! – возразила ему.
Мужчины переглянулись. Темный маг вновь взмахнул рукой, открывая новый портал.
– Хорошо. Сиди там и не высовывайся. Тебя здесь не было! – произнес он с нажимом, но тут Антор схватил меня за плечи и бесцеремонно запихнул в безумствующий холодным пожаром ореол портала. Раньше, чем на нас налетел Чиаро Ваз… Раньше, чем меня увидели Ищейки, поднимающиеся по холму… Последнее, что я заметила, прежде чем попала в темный безлюдный двор больницы, – как топорщились на ветру красные султаны их шлемов.
Говорят – мне потом рассказывали, что свет из Храма Единоверы волной прошел по всему городу. Проник в каждый дом, в каждое здание, чтобы затем вырваться за стены Хольберга и разбежаться по окрестностям. Это длилось пару секунд, но свидетелей тому, что позже назвали «чудом», набралось очень много. Только в Храме и возле него присутствовали тысячи горожан. Люди… Люди верили каждый в свое. Одни говорили, что это сделали Кромунды, тайком пробравшиеся в переполненный Храм, чтобы спасти свой народ. Другие, коих оказалось большинство, утверждали, что именно отец Ландар в отчаянии воззвал к Единобогу, и тот ответил на мольбы, явив умирающему Хольбергу чудо.
Ведь город больше не умирал.
Вернувшись в кабинет магини Лливиды, я перевела дух. Трясущимися руками переплела растрепанную косу. В зеркало смотреться не решилась. Переоделась в серую мантию, натянула передник и отправилась на обход. От магического резерва остались лишь воспоминания – видимо, он ушел вместе с той самой световой волной. Притихшая Аришша с готовностью предложила свою помощь, но… Нас ждал сюрприз. Большая часть больных той же ночью пошла на поправку. Жар спадал, чуть ли не на глазах затягивались язвы, исчезали красные пятна. Единственное – те, кто уже находился на смертном одре, измученные болезнью, не спешили возвращаться в мир живых и здоровых.
Но я не собиралась сдаваться. Решила, что не отдам Богине Смерти больше никого и поставлю всех на ноги. Настои, эликсиры, магия – все, до последней капли, из себя, из Аришши, из лекарей, из «практикантов» магистра Ваза…
При этом на сердце было неспокойно. Пусть Красная Смерть отступила, но… Ищейки короля Тиринга заняли ее место.
Больше всех досталось магистру Шаррезу – его продержали в казематах Хольберга почти до рассвета – допрашивали о связях с «Ангихором». Он уже был под подозрением из-за дел двадцатилетней давности, и его посещение Храма не осталось незамеченным. За Антора я тоже боялась, потому что он – Кромунд. За мной не пришли, хоть я и приготовила историю о том, как, ведомая Верой, пришла в Храм, но понятия не имела, откуда взялась волна неясного магического происхождения.
Но обошлось.
– Помни, кто тебе друг, а кто враг, – произнес магистр Шаррез, вернувшись с допроса ко мне, в больницу.
За окном все еще стояла черная, звездная ночь, готовящаяся перетечь в теплое, солнечное утро. В кабинете магини Лливиды горели магические светлячки, зажженные Темным магом. Больница спала, но я не прилегла ни на минуту. Не смогла.
– Я все рассказал Чиаро, – продолжал маг. – Его сейчас допрашивают. Заметили, как мы говорили с ним возле Храма. Магов особенно трясут, а он – один из сильнейших в Хольберге. Пытаются выяснить, что именно произошло в Храме. Снизошел ли на город святой дух Единобога – Темный поморщился, – или все же это сделали Кромунды. Чиаро знает, кто ты, но будет молчать.
– Вы уверены? – растерянно спросила у магистра.
– Ты можешь доверять ему, как самой себе. Ну или мне. Для разнообразия.
Тут Темный маг уставился заинтересованным взглядом на стену с сейфом. Ноздри на худом носу расширились, словно он принюхивался. Мысленно усмехнувшись, я отправилась к стене. У меня гость, а я… Хороша же хозяйка! Вспомнив, как магистр Ваз открыл сейф, достала наполовину опустошенную бутылку – придется купить магине Лливиде новую! – затем чистый стакан.
– Будете? – спросила у магистра ради приличия. Знала – согласится.
Тот кивнул, и я плеснула в бокал темную жидкость. После нескольких часов в каземате Темный маг выглядел… всклокоченным. Выпил залпом. Уставился на меня еще более темным взглядом, да так, что я поежилась.
– Мы можем доверять Чиаро, – произнес он, – но можем ли мы доверять другому?!
– Вы о ком, магистр…
– Ильсар. На «ты», – напомнил Темный. – Тебе не кажется, что после вчерашнего совместного молебна мы вполне можем перейти на другой уровень общения?
– Н-не понимаю! – растерялась я.
– Все ты понимаешь! Подумай, кто ты для Хольберга?! Что значит последняя из Кромундов для Кемира? А для меня, Лайне?
Вздохнула, промолчала. Боги еще не лишили меня разума. Если родовая магия Кромундов способна победить страшную болезнь, то даже ежику понятно – как бы сказала Сайари, – что ее единственный носитель бесценен для этого мира. Антор… Пусть он и Кромунд, но этой магии в нем не было.
– Твою семью уничтожили, – гнул свою линию магистр. – Казнили. Это сделали крылатые ар-лорды.
– Нет, – покачала головой. – Это были не они.
– Они, Лайне! Верные прислужники Тирингов. Те, кто обрек Кемир…
– Я понимаю, к чему вы клоните, – перебила его. – Мы уже обсуждали эту тему, поэтому не продолжайте…
– Мой старший брат, Лайне… Я тебе о нем не рассказывал. Его тоже казнили, вместе с моими родителями. Магине Сивиссе удалось спасти только меня.
Темный маг сам подлил в бокал из бутылки.
– Мне жаль. Мне очень жаль, – наконец, произнесла я.
– А уж мне-то как жаль! Поэтому не давай мне повода сожалеть еще раз. О себе, тебе, об Анторе! О Кемире, которому ты нужна! Вырви, выкини врага из своего сердца.
– Но…
Хотела сказать, что Этар – не враг, но понимала: магистр Шаррез прав. Разве я могла поручиться за то, что ар-лорд Хаас не сдаст меня и моих друзей властям, если узнает?
– Да, это больно. Знаю, Лайне! Но, быть может, тебе стоит посмотреться к тем, кто рядом с тобой?
– О да! – усмехнулась я, чувствуя, как на глаза набежали слезы. – Вы тоже можете называть вещи своими именами, магистр! Особенно после… вчерашнего молебна. Значит, вы считаете, что мне стоит присмотреться к вам? Вернее, к тебе, Ильсар?!