Святой Рейтинг
Шрифт:
– Вот гад, – молвил бледный от гнева полковник. – Так что теперь делать?
– Бороться за существование! – отрезал император. – И бороться будем вместе, Василий Павлович. Сам знаешь: случись новая власть, в тот же день вылетишь в отставку. А то и чего похуже произойдёт…
Не стесняясь императора, полковник грязно выругался. Вполголоса, но отчётливо. Сюзерен был совершенно прав. С кардиналом командир дружины давно находился в непримиримых контрах, и ничего хорошего от красномундирника не ждал. Он поднялся.
– Жду приказа, ваше превосходительство! – отчеканил он, кладя руку на эфес
Император похлопал его по плечу.
– Не стареют душой ветераны, – растроганно сказал он, смахивая непрошеную слезу. – Знал, что могу на тебя положиться, Василий Павлович, люб ты мне. Будет и приказ… Но сначала давай выпьем!
Махнули по стакану, и лишь после этого глава Корпорации, понизив голос, изложил полковнику свои соображения. Командир дружины слушал внимательно, подкручивал усы, хмурил брови, и в отдельных местах одобрительно крякал. Выслушав и задав несколько уточняющих вопросов, глубоко задумался. Император ждал ответа с нейтральным видом и внутренним напряжением.
– Сделаем, – сказал наконец полковник. – Где наша не пропадала! Так ему, паскуде, и надо. Нечего тут, понимаешь…
Август перевёл дух. Про себя.
– Одно жалко: Фёдора нет, – продолжал Хоробрых. – Оно, конечно, и без него справимся, но вообще-то в таком деле без лучшего бойца несподручно. Зря я вас тогда не послушался, – настоял, чтобы его в экспедицию включили, ох, зря…
Император внутренне усмехнулся. Полковник без всяких подсказок выруливал разговор в нужную сторону.
– Да помню я, Василий Павлович, помню, – благодушно сказал он, позёвывая. – Ты мне этим парнем всю плешь проел. И впрямь, что ли, так хорош?
Хоробрых приосанился. О воспитаннике и любимце он мог говорить долго, и говорил с нескрываемым удовольствием. Через четверть часа император усвоил, что Фёдор: а) сильнейший рукопашник среди сынов эфира, не говоря уже про гвардейцев кардинала; б) командир лучшего отделения дружины; в) надёжный друг и товарищ; г) смерть бабам; д) зря и мухи не обидит, но лучше не задевать; е) ещё раз – неподражаемый боец, скала, надёжа и опора; ж) пора бы парню очередное звание сообразить…
Тут император, наконец, вклинился.
– Со званием решим, пусть из экспедиции вернётся, – твёрдо пообещал он. – Заинтриговал ты меня, Василий Павлович… Он у тебя с детства такой вундеркинд? Или у себя в дружине натренировал?
Полковника простой вроде вопрос неожиданно озадачил. Он почесал в затылке и развёл руками.
– Не знаю, что и сказать, ваше превосходительство…
– Это почему? – удивился глава Корпорации.
– Парень-то он хороший, правильный. Как говорится, от доброго корня. Я с его отцом вместе рос, потому знаю. И служить начал с душой. Но сказать, чтобы очень выделялся, не могу. У нас ведь ребята все как на подбор – орлы, один другого орлее… А три года назад отправил я его в Китай, в Хаудуюдунь. Помните, была программа обмена… И вернулся он оттуда какой-то не такой. Новый, что ли. Ну, драться научился, как черт, это само собой. На то и монастырь. Но это не главное. Главное, что-то у него в голове изменилось.
Полковник замялся, подыскивая нужные слова. Император с интересом посмотрел на ветерана.
– В каком смысле?
– Да в таком… Будто у него
– А может, просто везучий? Бывают такие…
– Даже не думайте. Где столько везения набраться? Не-ет! Это он за четверть секунды успел разобраться, и понял, как лучше. Допустим, надо пригнуться. Или отступить на шаг. Или уклониться влево-вправо. Или плашмя на землю… В общем, по ситуации. Знаете, как его в дружине называют?
– Как?
– Заговорённый, вот как!
Император задумчиво разлил.
– А что, – произнёс он, – может, и заговорённый. Китай вообще страна мистическая, таинственная. Про монахов этих хаудуюдуньских чего только не рассказывают. Может, они Фёдора нашего, действительно, от беды и напастей заколдовали?
– Кто их разберёт, – сказал Хоробрых, махнув рукой. – Заколдовали, не заколдовали… Перстень он какой-то оттуда привёз, это да. Носит, не снимая, хоть и не по уставу. Я ему специально разрешил. Подарок от его тамошнего наставника.
– Перстень? – переспросил император. – Что за перстень?
– А шиш его знает. Но не дорогой. Так, из яшмы… Да, что ещё интересно: Фёдор всегда был малость шалопай и простоват, в отца. А после возвращения очень рассудительным стал. Повзрослел как бы. Я его на отделение поставил, и командир получился хоть куда. Пора парню подрасти, пора…
– Я же сказал: вернётся – решим, – напомнил император. – Нам такие люди нужны. Да и ты, Василий Павлович, в полковниках засиделся, нет?
Командир дружины скромно потупился.
– Я бы тебя в генералы произвёл хоть вчера, – доверительно продолжал глава Корпорации. – Да кардинал-иуда палки в колеса вставляет. Тогда, говорит, и моего командира гвардейцев надо в генералы. А он мне нужен?.. Ну, ничего, потерпи. Ты же знаешь: за мной не заржавеет, – добавил он, пожимая полковнику руку и со значением глядя в глаза.
Проводив Хоробрых, император велел секретарю и адъютанту не беспокоить ни под каким видом, и принялся обдумывать ситуацию.
С одной стороны, разговор прошёл отлично. Полковник не подведёт, глава Корпорации был в этом уверен, а теперь убедился окончательно. С другой стороны, Фёдор Огонь беспокоил его всё больше. Только теперь император по-настоящему ощутил, насколько опасен этот парень. Именно ощутил – на интуитивном уровне. По-прежнему были непонятны истоки его силы и неуязвимости. Ясно только, что они как-то связаны с двухлетней жизнью в Китае. Но как?.. И чего ждать от бравого сына эфира там, на зоне?..
Во всяком случае, стало полностью ясно, почему он не должен был попасть в экспедицию. Но всё-таки попал… «Мой косяк», – самокритично подумал император. Надо было отклонить кандидатуру Фёдора под любым предлогом – вплоть до имитации руководящего каприза. Хотя и не солидно…
Впрочем, что толку посыпать голову пеплом, когда уже ничего не исправить. Остаётся надеяться, что косяк не будет иметь роковых последствий для всего плана…
Глава пятнадцатая
Последний рывок