Святой закрывает дело

Чартерис Лесли

Когда он с грохотом промчался через Брейнтри и дорожный указатель показал, что до цели осталось еще восемнадцать миль, с обочины сошли два полисмена и преградили путь.

Намерения их были совершенно очевидны, хотя он и не понимал, почему они хотят его остановить. Ясно, что отказ остановиться по требованию констеблей в Лондоне не мог вызвать столь быстрых и широкомасштабных действий с целью оштрафовать его. Или же Мариус, чтобы удвоить надежность своих засад, сообщил Скотленд-Ярду какую-нибудь умело состряпанную и правдоподобную историю о его деятельности?

Но станет ли Мариус это делать? Или же Тил нашел его по следам «фьюрилака» неожиданно быстро? Даже если это так, откуда Тилу знать, что Святой едет по этому шоссе?

Но какими бы ни были ответы на эти вопросы, в эту ночь ничто не могло остановить Святого. Он стиснул зубы и сильнее нажал на акселератор.

Два полисмена, вероятно, предвидели, что он не подчинится, поскольку в мгновение ока отпрыгнули в стороны.

И снова Святой мчался вперед, оглашая окрестности громкими гудками и грохотом двигателя без глушителя.

Глава 11

Как Роджер Конвей сказал правду, а инспектор Тил поверил лжи

Инспектор Тил усадил Германна в гостиной и с удовольствием защелкнул на нем наручники, потом сонно посмотрел на Роджера.

– Привет тому, который был без сознания, – вздохнул он.

– Не совсем, – заметил Роджер. – Когда я кричал, предупреждая вас, мне крепко досталось по голове.

Тил покачал головой. Он бесконечно устал, и даже это легкое движение потребовало от него неимоверных усилий.

– Не мне вы кричали, – веско сказал он. – Меня зовут не Норман. Что вы здесь делаете?

– Прикидываюсь морским львом, – саркастически ответил Роджер. – Это очень веселая игра. Не хотите ли и вы присоединиться? Германн будет нам бросать мелких рыбешек, а мы будем их ловить на лету.

Мистер Тил опять тяжело вздохнул и спросил:

– Как вас зовут?

Несколько секунд Роджер молчал.

Сейчас ему нужно было принять решение, которое могло изменить всю жизнь Святого, его собственную, а может, и весь ход истории Европы. Такое решение принимать нелегко.

Нужно ли назваться Саймоном Темплером? Этот вопрос сразу же возник у него...

В карманах он обычно не носил много вещей, и если его обыщут, это ничего не даст. Конечно, ложь скоро разоблачат, но примерно сутки он еще сможет блефовать. И все это время Святой будет свободен – свободен, чтобы спасти Пат, вернуться в Мейденхед, разделаться с Варганом и завершить миссию, которую он поклялся выполнить.

О вероятных и возможных последствиях для себя Роджер и не думал. По сравнению с тем, что можно было выиграть, жертвовал он не многим.

– Я Саймон Темплер, – произнес Роджер, – вы, кажется, хотели меня видеть?

Глаза Германна расширились.

– Это ложь! – завопил он. – Это не Саймон Темплер!

Тил перевел на него свой сомнамбулический взор.

– Вам кто позволил говорить? – спросил он.

– Не обращайте внимания, – сказал Роджер. – Он ничего об этом не знает. Да, я – Саймон Темплер. И не буду сопротивляться.

– Но он не Темплер! – возопил Германн. – Темплер уже час как уехал! Этот человек...

– Заткнись! – рявкнул Роджер. – А не заткнешься сам – я тебе помогу. Ах ты...

– Кто-то обязательно лжет, – мудро заметил Тил. – А теперь вы оба помолчите минуту!

Он пересек комнату и остановился перед Роджером. Он решил взглянуть на лейбл на внутреннем кармане пиджака Роджера [3] .

– Похоже, вы большой любитель всяких историй, господин... как вас там? – вздохнул Тил.

– Это мое настоящее имя, – грустно ответил Роджер. – Конвей, Роджер Конвей.

– Ну, это уже похоже на правду.

– Хотя этот подонок...

– Стукач, – терпеливо объяснил Тил. – Старинное средство, распространенное среди жуликов, – облегчить немного свою участь, помогая полиции схватить своих приятелей. Я так понимаю, он ведь ваш товарищ, – иронически сказал инспектор, – вы зовете друг друга по именам.

3

Когда костюм шился на заказ, там указывалось имя заказчика.

Роджер молчал.

Вот тебе и на. И как быстро все раскрутилось. Что же дальше?

Германн, видимо, решил «расколоться» до конца, что казалось не вполне нормальным, учитывая его роль в происходящих событиях. Впрочем...

Роджер посмотрел на него и вдруг понял: Германн и не собирался «колоться», просто возразил бездумно, инстинктивно, поддавшись на мгновение панике – а вдруг его хозяин где-то допустил ошибку. И теперь ломал голову, как эту ошибку исправить. Ну и еще – как уберечь свою шкуру...

Ситуаций по-прежнему оставалась запутанной. Сейчас Германн придумывал новую ложь, и Роджер тоже придумывал, и оба были готовы лгать и лгать, прикрывая своих лидеров. И неизбежно они будут противоречить друг другу, все глубже увязая в трясине собственной лжи. И ни один не мог сказать правды.

Но действительно ли ни один не мог сказать правды?..

Роджер упорно молился в душе, чтобы Святой очутился здесь и помог ему.

Разве не похожа была на эту проблема, которую Святой разрешил всего час назад? Одним словом, тот же тупик. Старинная сказка о неодолимой силе и непреодолимом препятствии.

...Но Святой эту задачу решил. Решил одним махом, совершенно не предусмотренным правилами игры ходом.

Такое может опять сработать, по крайней мере, прояснить ситуацию, или, в конце концов, спутает противнику карты и подскажет какой-то выход. А вдруг это и есть единственный выход – сказать правду?

Правда должна убедить Тила. Правду Роджер мог передать гораздо убедительнее, чем придуманную ложь, ведь это гораздо легче. Хотя Германн попытается дискредитировать его рассказ, но...