Связанная с Богом войны
Шрифт:
Он произнес это так тихо, что я не сдержалась и громко фыркнула.
— Кучка людей привели в храм рабов. Он забрал себе все сливки, а остальных должны на рассвете принести в жертву, — заявила я.
Оба мужчины повернулись и сердито посмотрели на меня. Черт.
Арон Тесак снова сосредоточился на прелате, а над нашими головами зловеще прозвучал раскат грома.
— Зачем их приносят в жертву Богам?
— В знак нашей преданности, разумеется. Так заведено уже много-много веков, милорд.
Арон скрестил руки на груди, все его бледное обнаженное тело
— Разве Боги когда-нибудь просили о подобном?
Прелат молчал.
— Я задал тебе вопрос. Разве я или кто-то другой приказывал приносить в жертву невинных людей?
— Это традиция, — еле слышно пробормотал прелат. — Рабыни выступают в роли невест тесака каждое Ожидание…
— Не помню, чтобы нечто такое содержалось в священных писаниях. Или есть? — его голос звучал так небрежно и властно одновременно, что я заметила за собой, как горбилась каждый раз, когда Арон говорил, потому что это было так чертовски безумно… еще этот гром, который постоянно грохотал над головами.
Через мгновение прелат облизнул губы.
— Нет, мой Повелитель бурь.
— А есть ли в священных писаниях что-то об этом? — Арон махнул рукой в сторону переполненного, разгромленного храма, набитого пьяными, еле стоящими на ногах тусовщиками. В этот момент обнаженная женщина завизжала и убежала от мужчины, облаченного в красную мантию храма. — Вот об этом бесчинстве?
Я практически почувствовала, как вздрогнул прелат.
— Нет, милорд. Это все традиции, почитающие вас…
— Тогда прекратите, — рыкнул Арон. Он резко развернулся и зашагал к своему трону, из-за чего моему взору открылся мимолетный вид на его бледное безволосое тело. Его грудь была такой же мускулистой, как и задница… а еще я заметила большие яйца и огромный член. А вернее, гигантский.
Ладно, вот и ответ на вопрос.
Божественный член впечатлял.
Арон рухнул в трон и стиснул руками подлокотники.
— Это ведь мой храм, не так ли? Может, тебе стоит посвятить свое время исполнению моих желаний? — его голос больше напоминал рычание.
Прелат снова прижался лбом к полу.
— Конечно, Повелитель бурь.
Разгневанный Бог перевел взгляд на меня. Я сосредоточилась на его необычных глазах, один из которых был карим, а второй — зеленым, и застыла.
— Кстати, какой я Бог, женщина?
Ох, черт, неужели это вопрос с подвохом?
— Тесак?
Кто-то издал испуганный писк.
Его глаза сощурились.
Было слышно, как пролетела муха.
Я лучезарно улыбнулась, хотя в воздухе повисла такая тяжелая и зловещая угроза, что казалось, будто меня вот-вот задушат одним лишь взглядом.
— Наверное, мне следует напомнить, что я не из здешних мест и поэтому не знаю верного ответа.
— Сражений, — пролепетал прелат тонким голосом. — Сражений и бурь.
— Это было мое второе предположение, — добавила я. — Не понимаю, какое это имеет отношение к жертвоприношению девушек. Вам, ребята, лучше было бы организовать дуэль, или драку, или что-то подобное.
В комнате воцарилась тишина. Прелат смотрел на меня горящими глазами,
Мне вообще не следовало поднимать эту тему.
— Мой слуга прав, — произнес Арон после долгого молчания. — Ты не сможешь почтить меня жертвоприношениями. Если ты так хотел оказать мне честь кровью, тогда сделал бы это на поле битвы. Отпусти девиц, чтобы они вернулись к своим семьям.
— Но они всего лишь рабы, милорд…
— Тогда оставь их здесь и корми, как любого другого раба храма.
— Конечно, милорд, — прелат говорил так, словно жевал стекло.
Одна из женщин в дальнем конце комнаты стала громко всхлипывать, и я заметила на лице Арона раздражение. Он указал на женщину, которая рыдала так, словно только сейчас осознала приближающуюся смерть, хотя это было не так.
— Почему она плачет?
Я должна признать, что была также озадачена, как и он.
Прелат расправил плечи, словно наконец обнаружил у себя наличие позвоночника.
— Она обесчестит своего господина, если ее не принесут в жертву во славу Богов.
Я увидела, как Арон ущипнул себя за переносицу, будто уже устал от происходящего.
— Разве служение в храме по моей воле может быть бесчестным?
Плач женщины стих, а ее всхлипы превратились в удивленный вздох. Она споткнулась и упала на колени недалеко от трона Арона.
— Я только хочу служить, Повелитель бурь. Как бы то ни было, я хочу служить Богам.
На мгновение мне даже стало жаль Арона, потому что он выглядел настолько расстроенным ситуацией, что стиснул челюсти. Я подозревала, что он вот-вот закатит глаза.
— Так служи моему храму. И перестань плакать. Боги не любят слез, — рявкнул он.
Интересно, все Боги или только этот?
Прелат поклонился, а затем все остальные женщины начали падать на колени, рыдая в знак благодарности. Арон стал выглядеть еще более раздраженным, его рука сжалась в кулак на одном из подлокотников.
Казалось, что Бог был готов передумать, поэтому я заговорила:
— Держу пари, что все эти новые слуги храма начнут свою работу… свое служение, — исправилась я, взглянув на Арона, — Богам рано утром. Вероятно, сейчас кто-то должен показать, где им можно поспать, чтобы немного отдохнуть. Уже поздно.
Короче, уберите их отсюда, чтобы Арон не показал все свое дерьмо.
Я многозначительно посмотрела на прелата, но он лишь пялился на меня так, словно я была идиоткой, осмелившейся заговорить. Однако один из жрецов в красном одеянии, сидящий позади оказался умнее. Мужчина подхватил нескольких плачущих, ползающих на коленях женщин и стал уводить их в дальний коридор. Прелат поклонился Богу и попятился, возвращаясь в свое кресло. Напряжение в челюсти Арона немного спало. В комнате поднялся низкий гул, так как разговоры возобновились.