Связанная

Робертс Тиффани

— Моя.

Это заявление разрушило тот контроль, который он сохранял. Брачное безумие захлестнуло его.

Поднявшись, он обхватил ее нижними руками, раздвинул бедра и вошел в нее мощным толчком. Ее лоно так плотно обхватило стебель, что его тело напряглось. Он издал бессловесное рычание и прижал когти к ее коже, когда невозможное, непреодолимое давление сжало его стержень, и его разум поплыл в тумане потребности и ощущений.

Это должно было его погубить. Всего было слишком много сразу, слишком сильно, но он должен был получить больше. Это было за пределами страстного желания, за пределами потребности.

Это было всем — она была всем.

Кетан подтянул передние ноги под Айви, обхватил руками за задницу, а застежками — ее бедра, отодвинулся и снова вошел в нее, пока его таз не оказался на одном уровне с ее.

— Блядь, — выдохнула Айви. Ее глаза, полуприкрытые веками, встретились с его. — Еще раз.

Инстинкт воспринял это не как просьбу, а как требование — вызов. Но он зашел слишком далеко, чтобы обращать на это внимание. Он поднял ее, откинул свои бедра назад и прижался к ней снова, и снова, и снова. Ее влажное тепло прижималось к нему, приветствовало его, жадно втягивало его стебель. Он зарычал, яростно толкаясь в нее, все глубже и глубже, не в силах проникнуть достаточно глубоко.

Ее груди подпрыгнули, и он накрыл их своими ладонями, сжимая и дразня ее соски. Она выгнулась навстречу его прикосновениям, безмолвно умоляя о большем, когда ее голова откинулась назад.

Давление в нем нарастало; оно становилось вдвое сильнее, втрое, с каждым движением его бедер. Но ему нужно было больше, нужно было больше от нее — нужно было, чтобы ее руки были на нем. Ему нужны были кончики ее пальцев, проводящие огнем по его шкуре. Ему нужно были укусы ее маленьких ноготков.

Одна из его верхних рук взметнулась над головой Айви. Его когти перерезали нить, привязывавшую ее к потолку. Она всем весом навалилась на него, и он сорвал веревку с рук, чтобы освободить их. Чтобы освободить ее. Она без колебаний обвила руками его шею, придвинувшись ближе, ее дыхание смешалось с его. И она использовала свою новую свободу, чтобы двигаться вместе с Кетаном, встречая его толчок за толчком, ее соски касались его груди.

— Ты мой, — прохрипела Айви, запустив пальцы в его волосы и сжимая пряди. — Моя пара. Мой Лувин, — она застонала, прижимаясь к нему, ее сущность покрыла его стебель и щель. Она прислонилась лбом к его головному гребню. — Мой.

Ее губы встретились с его ртом, и внезапно ее тело напряглось, а движения замедлились. Она зажмурилась и вскрикнула от удовольствия.

Сжатие ее лона вокруг его стержня было за пределами всего, что Кетан когда-либо чувствовал, но это было ничто по сравнению с этим словом, слетевшим с ее губ с такой страстью и чувством собственничества. Он взревел, прижимая ее к себе в последний раз, все его тело напряглось, а стебель загудел, готовый взорваться, когда золотое сияние ее волос в солнечном свете заслонило его зрение.

Давление ослабло. Его семя излилось в нее, высасывая из него все, а затем наполняя экстазом. Его усики вытянулись внутри нее, трепеща и вибрируя, и ее конвульсии начались заново, вытягивая еще больше его семени.

В те моменты он не мог различать их тела. Она была одним целым с ним, а он с ней.

Моя. Твой. Моя пара.

Мое

все.

Ногти Айви впились в его шкуру, когда она издавала приглушенные крики у его шеи, ее дыхание обжигало его кожу. Она шептала слова любви, которые он не понимал, и снова и снова говорила ему, что любит его, крепко прижимая к себе во время дикого наслаждения.

И он обнял ее, крепко прижимая к себе, не желая расставаться ни с одной ее частью. Лоно Айви затрепетало вокруг его стержня, и ее влажное от пота тело задрожало. Кетан глубоко вдохнул, вдыхая аромат их совокупления, когда провел губами по отметинам на ее плече.

Что-то влажное коснулось его шкуры и потекло по спине. Айви шмыгнула носом, охваченная дрожью.

Он крепче прижал ее к себе, проведя рукой по ее волосам, чтобы медленно расчесать их когтями.

— Ах, моя Найлия. Больше никакого страха. Больше никакой печали.

— Обещай, что не позволишь ей забрать тебя у меня, — прохрипела она.

Ярость, которую он так долго вынашивал, вспыхнула глубоко в его груди. Королева действительно не оставила ничего незапятнанным.

— Она не возьмет меня, — пророкотал он. — Когда я в следующий раз встречу Зурваши, она встретит свой конец. — Я вплетаю свои слова в узы, в нити моего сердца.

?

ГЛАВА 28

Келли вздохнула и запрокинула голову, чтобы посмотреть на серое небо раннего утра.

— А мне обязательно?

— Все остальные так делали, — сказал Коул, подбрасывая еще одну ветку в огонь. — Не будь трусишкой перед нами сейчас, Келли.

— Я действительно не понимаю, почему разговор пошел в этом направлении. Разве мы не должны оставить все это позади? Прошлое в прошлом и все такое?

— Да, это так, — ответила Лейси с усмешкой. — Но мы также оставили музыку, телех и книхи позади, поэтому наши возможности для развлечений довольно ограничены.

— Вернемся к основам, — сказал Уилл, прежде чем откусить еще кусочек мяса.

Коул хмыкнул.

— Интересно, что пещерные люди делали для развлечения.

— Истории, — улыбаясь, Айви передала Кетану дымящийся кусок жареного мяса. — Люди всегда рассказывали истории, верно? Еще до того, как мы достигли того же уровня, что и вриксы.

Кетан благодарно кивнул и отправил еду в рот. Вкус сока поразил его язык, и он издал трель, в благодарность. У вриксов, сколько они себя помнили, было сушеное мясо, чтобы сохранить его, но большую часть жизни Кетана обычным делом было есть добычу сырой.

Он пришел сюда, чтобы насладиться вкусом мяса, когда оно приготовлено.

— Ага, — сказал Диего. — Поделиться историями всегда было частью человеческого опыта.

Взгляд Айви задержался на Кетане.

— И как мы могли знать, что этот опыт будет распространен далеко за пределы самого человечества?

Коул фыркнул, взял еще один кусок и разломил его надвое.

— Сейчас слишком раннее утро, чтобы вести такие глубокие разговоры. Келли от этого не отвертеться. Она должна рассказать нам историю.