Связанная
Шрифт:
— Мы — одно целое, моя Найлия, — отстранившись, Кетан положил свою покрытую краской руку ей на шею сбоку, вытянув вверх пальцы, чтобы оставить отметину на ее щеке.
Они стояли так много ударов сердца, глядя друг другу в глаза, и Кетан все это время боролся с желанием подхватить ее на руки и унести в Клубок. Ее место было рядом с ним, далеко-далеко от Зурваши и Такарала. Далеко от всего, что могло причинить ей вред.
— Ты вернешься ко мне, — твердо сказала она.
— Я сделаю это, моя сердечная нить. У тебя есть мое слово. Моя клятва. Мое обещание. Ради тебя я бы
— Мы должны идти, — мягко сказал Гарахк. — Все должны быть на своих местах до того, как она придет.
Кетан знал, что это правда, но ему не хотелось отпускать свою пару. Он вернется к ней, он был уверен в этом, он сделает что угодно , чтобы выполнить свою клятву… но он не мог заставить замолчать ту часть своего разума, которая говорила, что он вот-вот шагнет навстречу своей гибели.
Айви притянула голову Кетана к себе и поцеловала его, позволив своим губам задержаться на его рту достаточно долго, чтобы он почувствовал привкус ее сладости. Она зажмурилась, и он уловил слабый запах ее слез. Когда она отстранилась, то снова встретилась с ним взглядом, ее глаза были влажными, но полными решимости, и сказала:
— Пора идти.
В груди у него заурчало.
— Я знаю, моя сердечная нить. Я знаю.
Но первой отстранилась Айви, у нее хватило сил разорвать контакт между ними.
— Нам нужно собрать наши вещи и быть наготове, — сказал Коул, который был в группе с остальными членами племени Кетана.
Айви кивнула, отступив на несколько шагов, задержав взгляд на Кетане, прежде чем она, наконец, развернулась и присоединилась к остальным членам племени. Руки Кетана, теперь пустые, сжались в кулаки. Он уже скучал по теплу ее прикосновений.
Уходя, Айви оглянулась через плечо. Ее глаза, блестевшие от непролитых слез, снова встретились со взглядом Кетана. Так же ясно, как если бы она произнесла это вслух, он услышал послание в ее взгляде.
Я люблю тебя. Вернись ко мне.
С каждым тяжелым ударом сердца Кетана боль становилась сильнее. Он видел Айви не в последний раз. Этого не могло быть.
А потом она исчезла, скрытая от его глаз собравшимися Терновыми Черепами. Внезапно он осознал, что краска на его шкуре уже высыхает, на каждом месте, где к нему прикасались во время ритуала Терновых Черепов. Но только следы, оставленные руками Айви, горели так, словно их выжгли на его теле и душе.
Мы с тобой — одно целое, Кетан.
Гарахк стукнул Кетана по передней ноге одной из своих.
— Идем. Позволь нам идти за тобой.
— Ты хотел уйти без меня, мой Лувин? — позвала женщина неподалеку.
Кетан и Гарахк повернулись к говорившему вриксу, и увидели приближающуюся Налаки. При виде нее по рядам воинов Тернового Черепа пробежала дрожь, и они расступились, чтобы пропустить ее, ударяя себя в грудь и бряцая оружием в быстром, сильном ритме.
— Налаки, моя дайя, пламя моих сердец. Зачем ты пришла? — в голосе Гарахка слышались замешательство и озабоченность, но за этим скрывалась твердость.
— Ты знаешь зачем, — ответила она, останавливаясь
— О нашем выводке нужно заботиться. Мы это знаем. Ты это знаешь.
Налаки щелкнула клыками.
— Не говори суровых слов, Лувин. Говорящая с Духами Акорал присматривает за нашими яйцами.
— Я никому не доверяю в этом, кроме тебя, Найлия. Кто мог бы дать больше, чем ты, их мать?
Сократив оставшееся расстояние между ней и Гарахком, Налаки обхватила его затылок своей большой рукой и наклонилась, чтобы коснуться своим головным гребнем его головы.
— Пламя моих сердец тлеет с каждым мгновением, проведенным вдали. Но я больше, чем мать для нашего выводка. Для Калдарака я тоже дайя, и я воин. Если Зурваши хочет принести нам войну, я встречусь с ней, как встречалась раньше.
— Налаки…
— Одно целое, Гарахк, — она закрыла глаза. — Одно целое.
В тот момент Кетан понял, за что он боролся больше, чем когда-либо. Конечно, Айви и птенец, растущий внутри нее, были на первом месте — они всегда будут на первом. Но риску подвергалось гораздо большее. Не только племя Кетана, не только его друзья и сестра, но и Налаки и Гарахк. Их невылупившийся выводок. Все вриксы Такарала и Калдарака. Все эти жизни были в тени Зурваши, им угрожала она. И если Кетан потерпит неудачу, сколько еще пострадает, прежде чем она закончит? После всего, что произошло, он был бы дураком, если бы думал, что она удовлетворится тем, что просто заберет его как своего. Она захочет подарить свою ярость всем и вся, включая Калдарак.
Налаки и Гарахк отошли друг от друга и бок о бок зашагали к месту, которое они выбрали для битвы. Кетан и воины Тернового Черепа последовали за ними. Несмотря на инстинктивное влечение сделать это, Кетан не оглянулся. Его племя, и люди, и вриксы, скоро будут здесь.
Часть его все еще желала, чтобы он мог отослать их всех в безопасное место. Никто из тех, о ком он заботился, никогда не должен был приближаться к Зурваши.
Хотя их пункт назначения находился всего в нескольких сотнях сегментов от утреннего костра, путешествие казалось намного более долгим. Кетан ощущал все расстояние, которое он преодолел, чтобы попасть сюда, через джунгли и трясину, ощущал тяжесть всех опасностей, с которыми столкнулись он и его племя, ощущал все, что они видели и сделали, как шрамы на его душе. И несмотря на все, что они пережили в надежде спастись, Зурваши все же пришла.
Однако все эти мысли улетучились, когда он и Терновые Черепа достигли подготовленной площадки. Кетан остановился рядом с Налаки и Гарахком и посмотрел вниз по склону. Хотя они были хорошо спрятаны, он знал, где находятся все хитроумные ловушки людей. Ни один из воинов Зурваши не смог бы подняться по склону невредимым.
Терновые Черепа подвергли сомнению такие методы. Если дело дойдет до битвы, они хотели сразиться с Зурваши только своей силой и умением, как настоящие воины. Но люди убедили их, объяснив, что эта битва будет не о чести или славе, а о выживании. Калдарак мог победить в этот день, но он не переживет потерю половины своих воинов при обороне. Эти ловушки защитят жизни Терновых Черепов.