Связанная

Робертс Тиффани

— Налаки, веди своих зверей домой, — сказала Зурваши, не отводя взгляда от Кетана. — Ты не имеешь к этому отношения.

— И тебе здесь не место, — ответила Налаки. — Если ты не хочешь войны, возвращайся в свою темную, сырую нору.

Теперь Зурваши окинула своим пламенным взглядом Налаки, Гарахка и Ансет, племя Кетана и собравшихся Терновых Черепов.

— Твои деревья напьются твоей крови прежде, чем я закончу. Всех вас. И твоих маленьких созданий тоже, Кетан.

— Я не позволю тебе причинить вред кому-либо из них, — Кетан шагнул ближе к ней, хорошо осознавая какие сети и копья, держат ее Когти

и Клыки, слишком хорошо понимая, что он находится в пределах их досягаемости. Что он был дальше от своих друзей, чем от врагов.

Зурваши тоже двинулась вперед, другим жестом удерживая своих воинов на месте. В ее глазах светились ярость и желание.

— Ты веришь, что сможешь защитить остальных, встретившись со мной один на один?

— Я защищу их, убив тебя.

— Тебе нет равных среди мужчин, маленький Кетан. Но мои клыки — это больше, чем ты можешь одолеть.

Они остановились, когда между ними осталось всего десять сегментов. Кетан смотрел на нее, и мысленным взором он видел только еще больше крови. Кровь павших друзей, братьев и сестер, матерей и отцов. Эллы и всех Терновых Черепов, которые погибли из-за того, что королева любила определенный оттенок фиолетового.

И ее запах — ее проклятый, всепоглощающий запах, приносимый ветром, врезался в него, лишая чувств, цепляясь за инстинкты. Он тяжело выдохнул через носовые отверстия, вытесняя этот запах из легких.

Его инстинкт защищать свою пару и выводок всегда побеждал все остальное. Всегда.

— Один жест, и они набросятся на тебя, — продолжила Зурваши. — Ты не сможешь победить.

— Судя по твоим словам, ты — та, кто не может победить. Не без посторонней помощи, — Кетан сжал кулаки, еще крепче обхватывая боевое копье. Один бросок мог положить этому конец, но он не мог этого сделать со своим слишком длинным оружием, а у Зурваши было бы слишком много времени, чтобы среагировать, если бы он сейчас вытащил из связки зазубренное копье.

— Среди вриксов нет воина, который мог бы победить меня, глупец. Никого. Ни ты, ни Налаки, ни кто-либо из ее мерзких зверей, — она держала свое копье острием вниз, демонстрируя обманчивую беззаботность. Кетан знал, что она способна поднять его быстрее, чем могли бы заметить его глаза, если бы захотела.

— Покажи мне. Покажи всему Клубку, — Кетан поднял оружие, направив острие к ее горлу. — Покажи свою силу или позови своих Клыков, чтобы доказать свою слабость.

Ее жвалы сомкнулись ближе, и тонкие волоски на ногах опустились, прежде чем снова подняться. Она зарычала.

— Когда все закончится, ты будешь моим во всех отношениях, маленький Кетан.

Полностью опустив копье, она воткнула его в грязь. Одной рукой она схватила шелк, свисающий с ее пояса, и сорвала, отбросив ткань в сторону. Она зачесала назад свои украшенные бисером и золотом волосы и завязала их в пучок шелковой нитью.

Айрека шагнула вперед, разрывая линию Клыков, которые столпились на краю подлеска.

— Моя королева…

Зурваши заставила ее замолчать резким шипением. Она широко раскинула руки и завела их за плечи. Мощные мускулы перекатывались под ее шкурой.

Дождь полил немного сильнее, осыпая Кетана каплями и барабаня по листьям и ветвям поблизости. Где-то вдалеке прогремел гром.

Кетан схватил свое боевое копье двумя руками,

положив тыльную сторону ладони поближе к тупому концу древка. Все остальное исчезло, когда он сосредоточился на королеве. Его жвалы широко раскрылись, а в груди заурчало.

Зурваши схватилась за свое оружие. Кетан бросился в атаку, когда она выдернула его из земли.

Она зарычала, отбивая его выпад древком своего оружия. Наконечник копья рассек ей щеку. Он уже пригнулся, когда она в отместку взмахнула копьем. Сам воздух вздрогнул, когда ее оружие прошло прямо над его головой.

Ее сводящий с ума аромат был таким же сильным, как и всегда, но его затмило нечто более соблазнительное — запах ее крови.

— Ты больше ничего не получишь! — используя длину своего оружия на полную, Кетан наносил удары снова и снова, быстрее чем думал, не давая ей времени восстановиться между каждой атакой.

Зурваши разочарованно зарычала и отступила от его натиска, изо всех сил пытаясь защититься. Ее скорости было недостаточно, чтобы спасти ее от укусов копья Кетана, но ни одной из нанесенных им ран не было достаточно, чтобы сделать что-либо большее, кроме как пролить еще несколько капель ее крови.

По одной ее капле за каждую, которую она пролила. На меньшее он не согласится.

При следующем выпаде она изогнула туловище, подставив верхнюю часть левого плеча прямо под удар оружия. Острие пробило ее шкуру и зацепилось за толстые мышцы под ней; он не приложил достаточно силы, чтобы проткнуть глубже.

Но времени, которое потребовалось, чтобы высвободить копье — даже не полный удар сердца — ей хватило, чтобы сделать выпад.

Копье Зурваши метнулось с ее правого бока, ударив целясь в голову Кетана, при этом она отбросила его копье еще дальше в сторону. Он попятился назад. Наконечник ее копья порезал ему щеку, пересекая шрам, который она оставила в Такарале. Его левая рука взлетела вверх, чтобы поймать древко.

Ее мышцы напряглись, а ноги утонули в грязи, когда она приготовилась тянуть. Кетан опустил ее оружие на землю, согнул ноги и опустил их на древко, перенеся на них весь свой вес. Дерево треснуло, и верхняя треть копья отломилась.

Кетан попытался отскочить от ее неизбежного удара, но ему не удалось уклониться от ее ног. Она пнула его в заднюю часть тела с достаточной силой, чтобы он перекувыркнулся через голову. Лицо Кетана первым встретило землю.

Айви позвала его по имени, но ее голос звучал так, словно доносился издалека — как будто она кричала со звезд.

Боль от удара была тупой и отдаленной. Более ощутимым было покалывание вдоль спины, вызванное тем, что у него за спиной был враг. Прежде чем его ноги опустились, он уперся рукой в землю и сильно оттолкнулся, сделав небрежное сальто, от которого в воздух взлетели листья и комья грязи. Копье выпало из мешка у него за спиной.

На мгновение ему показалось, что мир остановился. Он увидел Зурваши, огромную, золотую и огненную, размахивающую своим сломанным копьем, как дубиной. Оружие прошло мимо его туловища со свистом, достаточно близко, чтобы он почувствовал движение воздуха на животе. Затем он рухнул на спину. Древко единственного зазубренного копья, оставшегося в мешке, сильно ударило его по позвоночнику, и воздух вырвался из легких.