Связанная

Робертс Тиффани

— За всех, кому ты причинила вред! — он схватил копье, зажатое у него под мышкой, высоко поднял его и прыгнул, стремясь вонзить его ей в затылок.

Он лишь смутно осознавал крики поблизости, бешеное движение на краю поля зрения, другие выкрикивали его имя. Во время любого другого сражения он бы увидел. Он бы не позволил своему обзору стать таким узким.

Сеть поймала его как раз перед тем, как его копье попало в цель. Тяжелые шелковые нити, утяжеленные камнями, опутались вокруг его конечностей и оружия

и изменили угол его прыжка.

Его копье задело костяной выступ между шеей и плечом королевы и ударилось о землю. Кетан навалился на нее сверху, тяжело приземлившись на бок. Он почувствовал толчок при приземлении в своей сломанной ноге, почувствовал, как деревянные щепки, вонзившиеся в бок, проникают глубже, почувствовал, как горячая кровь стекает по щеке, но все это ничего не значило.

Нет! Нет, нет, нет!

Кетан бился, пытаясь вырваться из сети, атакуя нити клыками и когтями, пытаясь разорвать их, вытягивая руки и ноги наружу.

Вокруг него роились тела; его хватали за руки, когти впивались в шкуру, а королева поднималась под ним.

Когти Кетана вонзились в схватившего его врикса, но он слишком запутался в сети. Он ревел, когда его оттаскивали от Зурваши. Ревел и дрался, нанося как можно больше урона окружающим, и все это время не сводил взгляда с королевы.

Пленители швырнули его на землю. Толстые, твердые лапы опустились на его спину, руки и ноги, пригвоздив к месту.

— Зурваши, — прорычал он, поворачивая голову, чтобы снова увидеть ее.

Королева стояла прямо, ее плечи вздымались от неровного дыхания. Кровь струилась из ее многочисленных ран, как струи ливня, стекающие со скалы, но ее янтарные глаза горели жизнью. Она наклонилась двумя руками, ухватилась за древко копья, торчащее из ее передней ноги, и отломила его на расстоянии ладони от раны.

— У тебя нет чести! — вскрикнула Налаки.

— Честь — для дураков, — отрезала Зурваши. — Мне нужна только сила.

— Эта битва была между тобой и Кетаном, — прорычала Корахла откуда-то из-за спины Кетана.

— Он не бросал вызов. Он знал, что не сможет победить, и теперь ему предстоит долгое наказание.

— Это был вызов духу, и ты…

— Это был не вызов! — Зурваши взревела, топнув ногой по земле и глубоко вдавив ее в грязь. — И ты больше не будешь сомневаться в своей королеве, Клык.

Корахла фыркнула.

— Это неправильно.

Голос Айви прорезал воздух, проникая прямо в сердце Кетана.

— Кетан!

Он увидел вспышку бледной кожи и золотистых волос за спиной королевы, и его сердце дрогнуло. Айви стояла рядом с Ансет и его друзьями, ее глаза были широко раскрыты, пряди золотистых волос развевались на ветру.

Кетан зарычал и взбрыкнул, едва не сбросив удерживавшего его врикса. Айви не должна была находиться

так близко. Она не должна была быть здесь, особенно не сейчас — не тогда, когда полномасштабная битва была неизбежна.

— Держите его ровно, — приказала Зурваши, — но убедитесь, что он видит.

На него обрушился еще больший вес, прекратив его борьбу. Его сердца забились быстрее.

В сером небе сверкнула молния. Раскат грома потряс землю и заставил задрожать близлежащие деревья.

Королева повернулась к Айви и остальным. Когда она заговорила, в ее голосе слышалось эхо грома.

— Отдай мне этих существ, Налаки, и тех, кто предал меня. Калдарак, возможно, еще выживет в эти дни.

Когти Кетана вонзились в грязь, но он не смог получить опору, необходимую для освобождения. Он должен был добраться до своей пары. Должен был защитить ее.

— Ты их не получишь.

— Я получила тебя, маленький Кетан. Я убью их.

— Они из Калдарака, — Налаки шагнула вперед, выпрямившись во весь рост. — Ты не причинишь им вреда.

Тонкие волоски на ногах Зурваши встали дыбом.

— Корахла.

— Моя королева? — голос Верховного Клыка был напряженным, как будто она говорила сквозь стиснутые зубы.

— Приготовь моих Клыков к войне. Весь Калдарак будет обескровлен.

— Мы не…

— Айрека, — прорычала Зурваши, — приготовь моих Клыков к войне.

Сквозь ноги королевы Кетан увидел Айви. Ее глаза встретились с его. В их чистых голубых глубинах сверкало так много того, что он никогда не сможет расшифровать, так много того, на изучение чего он жаждал потратить свою жизнь. И теперь что-то ожесточилось в этих глазах.

Вместе с этим ужас в животе Кетана усилился.

Айви сжала руки в кулаки, в одной из них она держала свое маленькое копье, и плотно сомкнула губы.

— Нет, — прохрипел Кетан. — Во имя Восемерых, нет.

Айви вышла вперед, стряхнув руку Ансет, когда женщина-врикс потянулась к ней, и остановилась только тогда, когда поравнялась с Налаки.

Кетан услышал, как его друзья и сестра произносили имя Айви с вопросом и тревогой. Она не ответила и больше не смотрела на Кетана — она подняла взгляд на королеву.

— Зурваши, — в голосе Айви, обычно мягком и сладком, слышались жесткие нотки, когда она произносила свои слова на языке вриксов. — Я, Айви Фостер, бросаю тебе вызов за власть над Такаралом.

Сердца Кетана перестали биться. Его грудь сдавило, горло сжалось, а тонкие волосы встали дыбом. Мир вокруг него развалился на части, затопив его холодом, превосходящим все, что он когда-либо чувствовал, превосходящим все, что Айви описывала на своей Земле.

Со стороны королевы послышалось долгое, резкое гудение, и она наклонила голову.